Входит Лепорелло с епископом Кордовы.
Лепорелло. Его преосвященство!
Дон Жуан. Простите, герцогиня Рондская, у меня деловой разговор с его преосвященством. Но я надеюсь вскоре вас увидеть за столом. Без вуали.
Дама. В Ронде, дорогой Жуан. (Подбирает юбку и, сделав глубокий поклон, уходит в сопровождении Лепорелло, который закрывает за собой дверь.)
Дон Жуан. Видите, ваше преосвященство, ни минуты покоя. Все меня хотят спасти, женив на себе. Ваше преосвященство! (Становится на колени.) Благодарю вас, что вы пришли!
Епископ. Встаньте!
Дон Жуан. Вот уже двенадцать лет, как меня преследует испанская церковь. Я стою перед вами на коленях не по привычке, а из глубокой благодарности к вам. Небо тому свидетель. Как я мечтал, ваше преосвященство, поговорить наконец с мужчиной!
Епископ. Встаньте!
Дон Жуан встает.
Что вы хотите мне сказать?
Дон Жуан. Присядьте, ваше преосвященство!
Епископ садится.
Я не в состоянии больше ни видеть, ни слышать женщин, ваше преосвященство. Не могу понять творца. Зачем ему понадобилось создавать два пола? Я много об этом думал - о мужчине и женщине, о неисцелимой ране, нанесенной роду человеческому, о видах и об отдельных особях, но в первую очередь - о личности, до сих пор не обретшей себя.
Епископ. Вы поближе к делу.
Дон Жуан садится.
О чем идет речь?
Дон Жуан. Говоря в двух словах - о создании легенды.
Епископ. Как, простите?
Дон Жуан. О создании легенды. (Берет со стола графин.)
Забыл вас спросить, ваше преосвященство, вы пьете?
Епископ делает отрицательный жест.
Дон Жуан. У нас мало времени, скоро появятся дамы. Позвольте говорить без обиняков.
Епископ. Прошу вас.
Дон Жуан. Мое предложение в двух словах сводится к следующему: Дон Жуан Тенорио, ваш, так сказать, легендарный враг, сидящий перед вами в расцвете сил и собирающийся обрести бессмертие, более того, собирающийся стать мифом, - этот самый Дон Жуан Тенорио принял твердое решение умереть не позднее сегодняшнего дня.
Епископ. Умереть?
Дон Жуан. На известных условиях.
Епископ. На каких же?
Дон Жуан. Мы свои люди, ваше преосвященство. Буду откровенным: вы, то есть испанская церковь, выплачиваете мне скромную ренту и отдаете в мое распоряжение келью в монастыре - мужском монастыре. Келью не слишком маленькую, если позволите, и по возможности с видом на Андалузские горы. Там я буду жить, питаясь хлебом и вином, безымянный, не тревожимый женщинами, в полной тишине и наедине со своей геометрией.
Епископ. Гм...
Дон Жуан. А вы, епископ Кордовы, получите от меня то, в чем нуждаетесь гораздо больше, чем в деньгах: миф о богохульнике, которого поглотил ад. (Пауза.) Что вы на это скажете?