— Иванио! Иванио, карашо! Как ето карашо — филис! Син! Маленки син!
Потом разняла руки, повернулась лицом вниз — звезды в ее зрачках исчезли, и лицо тускло засерело светлым пятном, на котором в глубоких тенях чуть заметно мерцали глаза. Короткое возбуждение ее внезапно сменилось тревогой.
— Иванио, а где ми будэт жить? — Она немного подумала. — Нон Рома. Рома отэц уф безе! Триесте?..
— Что наперед загадывать!.. — сказал он.
— О! — вдруг тихо воскликнула она. — Джулия знат. Ми будэт жить Беларусь. Дэрэвня Тэрэшки, близко-близко два озера… Правда?
— Может быть, что ж…
Вдруг она что-то вспомнила и насторожилась:
— Тэрэшки кольхоз?
— Колхоз, Джулия. А что?
— Иванио, плехо кольхоз?
— Ну что ты! Я же сказал… Хорошо. Война только помешала.
Большой своей пятерней он взъерошил ее жесткие густые волосы, она, уклонясь, высвободила голову и пригладила ее.
— Джулия растет большой кароши волес. Большой волес красиво, да?
— Да, — согласился он. — Красиво.
Она помолчала немного и потом, возвращаясь к прежнему разговору, сказала:
— Иван будэт ла вораре фэрма, плантация. Джулия будэт… Как это? Виртин вилла [хозяйка виллы (итал.)]. Ми сделаем много-много маки. Как этот люг.
— Да, да, — задумчиво соглашался Иван. У него очень заломила нога, надо было поправить повязку, но он не хотел лишний раз беспокоить девушку. Он лишь выпрямил и свободнее положил ногу в траве, рассеянно слушая Джулию, которая все говорила и говорила рядом.
— Ми будэт много-много счастя… Я очэн хочу счастя. Должен бить человек счастя, правда, Иванио?
— Да, да…
Наверно, Джулию одолевал сон, голос ее становился все тише, мысли путались, и вскоре девушка умолкла. Он тихонько погладил ее плечо, подумал: надо дать ей отдохнуть, выспаться, все равно сколько уж осталось той ночи — первой и, пожалуй, последней ночи их счастья. А завтра идти. Только кто знает, что уготовило им это завтра?
Он долго смотрел в небо — один на один со вселенной, с сотней звезд, больших и едва заметных, с серебристой тропой Млечного Пути через все небо, — и тревожное беспокойство все настойчивее вторгалось в его душу.
За годы войны он совсем отвык от естественной человеческой потребности в счастье. Все его силы расходовались на то, чтобы как-нибудь выжить, не дать уничтожить себя. Конечно, придет время, человечество уничтожит фашизм, люди испытают великую радость братства, свободную, без границ и запретов, любовь, только вряд ли суждено этого дождаться им с Джулией. Милая сердечная девушка, она в мечтах залетает так высоко, совсем но представляя, что уготовано им на пути в Триест. Вырвавшись из лагеря и познав любовь в этом удивительном мире цветов, она решила, что все страшное уже позади. О, если бы это было так! По стоит немного подумать, и станет понятно, сколько еще испытаний впереди: оживленные автострады в долине, бурные горные реки, населенные пункты. А заставы, собаки… И вдобавок ко всему огромный, недоступный снежный хребет! Как перейти его им, раздетым, разутым, голодным?