— Три недели тому назад, на прощальном обеде, который она давала в честь отъезда юного Ричарда в Оксфорд, — сказал Абиньи, видя замешательство друга. — Я встретил мою красавицу на кухне, она принесла яйца. Ну, она и пригласила меня отведать превосходного эля, который сама варит.
— Жиль, осторожней! Если заметят, что ты зачастил в питейные заведения, Уилсон накинется на тебя как коршун. От тебя он жаждет избавиться лишь немногим меньше, чем от меня.
— Ай, полно вам, лекарь! — рассмеялся Абиньи. — Не надо мрачных пророчеств в столь прекрасный день. Солнышко светит, птички поют, а я влюблен!
Бартоломью с сомнением глянул на кусок пергамента в руках Абиньи.
— Твоя подавальщица умеет читать? — поинтересовался он.
Абиньи снова рассмеялся.
— Конечно нет! Поэтому она никогда не узнает, что эти строки на самом деле — список книг, который я сделал для моих студентов в прошлом триместре, украшенный для пущей внушительности несколькими затейливыми заглавными буквами. Пергамент нынче недешев!
Бартоломью заметил, что его друг нарядился в лучшую свою мантию и чулки, и это наводило на мысль, что его намерения в отношении девицы серьезны, пусть и не слишком благородны. Абиньи ушел, беспечно помахав шляпой на прощание. Миг спустя он снова просунул голову в дверь.
— Кстати, — сообщил он, — твой вонючий пациент ушел. Я отправил Кинрика передать его домочадцам, чтобы пришли и забрали его. Я бы не вынес, если бы он пролежал здесь целый день! Он просил передать тебе, что сдержит свое слово. Не знаю уж, о чем это он.
Не успел Бартоломью ничего ответить, как Абиньи уже исчез во второй раз. Бартоломью увидел Элкота — тот вышел из своей комнаты на соседней лестнице и, поскольку ставни у него тоже были открыты, скорее всего, слышал весь их разговор. Из всех преподавателей Элкот неодобрительней других относился к идее присутствия женщин в колледже. Бартоломью задавался вопросом, не был ли тот когда-нибудь женат, и собственному ли опыту он обязан такими крайними взглядами. Элкот был маленький суетливый человечек, напоминавший Бартоломью курицу. Он не терпел не слишком способных школяров, и большинство его студентов жили в постоянном страхе перед его ядовитыми замечаниями.
Бартоломью медленно шагал по двору, а Элкот молча шел рядом с ним.
— Тело Августа не нашли? — спросил Бартоломью.
Элкот пристально взглянул на него.
— Августа еще не нашли, — ответил он. — Мы не прекратим поисков и предадим его в руки правосудия, будьте покойны. Он никак не мог выбраться за пределы колледжа. Привратники у главных ворот не спали всю ночь из-за шума, который студенты подняли в зале, и они утверждают, что мимо них никто не проходил. А ваша женщина всю ночь не давала мистрис Агате сомкнуть глаз своими рыданиями, и та тоже говорит, что из потайной калитки никто не выходил.