Он отыскал дом — бестолковое строение, сверкающее свежей побелкой, — и постучал в дверь. Слуга провел его по лестнице в роскошную комнату, обитую голубой с золотом тканью. Окна даже были застеклены, и солнечный свет, сочившийся сквозь стекла, причудливым узором ложился на дощатый пол. Бартоломью представился и присел на постель, чтобы выслушать жалобы нового пациента. Очень скоро ему стало понятно, что прояви Натаниэл Фламандец побольше умеренности и не переусердствуй с вином на вчерашнем обеде в Майкл-хаузе, не лежал бы он сейчас в постели и не страдал от головной боли и желудочных колик. Бартоломью с серьезным видом выслушал весь перечень жалоб больного и прописал большое количество разбавленного эля и холодный компресс на голову. Натаниэл был явно ошеломлен.
— Но вы же не посоветовались со звездами. И пиявки вы разве не будете ставить?
Бартоломью покачал головой.
— В пиявках нет никакой нужды, и мне не нужно спрашивать звезды, чтобы уяснить себе характер вашего… недуга.
Он поднялся, чтобы уйти.
— Погодите! — С живостью, заставившей его поморщиться, Натаниэл ухватил Бартоломью за руку. — Освальд Стэнмор уверил меня, что вы лучший врач в Кембридже. Разбавленный эль и мокрая тряпка — это все, что вы предписываете? Как вы узнали о состоянии моих жизненных соков?
Бартоломью подавил вспышку раздражения.
— Разумеется, я могу убить весь день на то, чтобы советоваться со звездами и изучать ваши «жизненные соки». Но в итоге мой совет вам будет тем же самым: побольше пить и прикладывать холодную тряпку, чтобы унять боль в голове. Остальное довершит время.
Натаниэл приподнялся на постели.
— Но этого недостаточно! Какой же вы врач, если не желаете прибегать к средствам вашего ремесла?
— Я честный врач, мастер Натаниэл, — парировал Бартоломью. — Я не пытаюсь содрать с вас деньги за услуги, в которых вы не нуждаетесь.
— Но откуда вы знаете? — уперся Натаниэл. — И я чувствую необходимость в кровопускании.
— Тут я вам ничем помочь не могу, — отрезал Бартоломью и двинулся к выходу.
— Тогда я пошлю за мастером Колетом, — заявил Натаниэл. — Уж он-то знает толк в пиявках. Можете больше обо мне не беспокоиться.
Бартоломью вышел, с трудом подавив желание сказать Натаниэлу, что он болван. Сбегая по роскошной лестнице купеческого дома, он услышал, как хозяин приказывает слуге позвать Колета. С досадой сжимая кулаки, Бартоломью спросил себя — а может, следовало исполнить просьбу Натаниэла? Приставить пиявки к его руке, чтобы удалить избыток жизненных соков, и посоветоваться со звездами, чтобы узнать, какое лечение они могут предложить. Но у этого человека было обычное похмелье! Зачем тратить время на лечение, в котором нет необходимости? И зачем Натаниэлу за него платить? Пока он возвращался домой, гнев и досада улеглись. В который раз он упустил богатого пациента из-за того, что пытался назначить ему то лечение, которое считал наилучшим, вместо того, что пациент ожидал от него получить. Сэр Джон проявил мудрость, поощряя стремление Бартоломью работать среди бедных — они-то редко ставили под сомнение его искусство, даже если не всегда следовали его советам.