– Понял. – Ответил Женя, берясь за ключ и сказал – Борька, но мы же так быстро пересыплем все движки и что потом жрать будем? Умный кот всех мышей никогда не переловит.
– Не волнуйся, у меня есть парочка идей. – Успокоил я своего напарника и сказал – Хороший мастер работу не ищет, к нему работа сама бежит, Жека. Так что без куска хлеба мы не останемся.
Через полчаса, заложив отдельные детали двигателя в ящик с бензином, чтобы откисли за ночь от нагара, мы отправились в душ и там я удивил Жеку ещё раз, когда достал из своей сумки двухлитровую банку со спецсоставом, в который входила глина, песок, стиральная паста «Санита» и нашатырный спирт. Увидев, как быстро я оттёр жесткой одёжной щёткой руки от чёрной мазуты, этот крепкий парень чуть ниже меня ростом, сказал:
– Да, Кулибин, ты точно гений. Дай-ка и мне твоей пасты, а то я вечно домой прихожу после работы грязный, как чёрт.
От проходной я направился сразу к детской комнате милиции и вскоре снова декламировал Ирочке стихи, хотя её куда больше интересовало, как прошел мой первый рабочий день, но я улыбнулся и ответил коротко: – «Отлично». После этого она попросила меня звонить ей на работу на пять минут позже и читать стихи погромче, а то не все их смогли расслышать. На следующий день я именно так и делал. Водилы принесли нам в десять утра все запчасти и ещё до полудня я сделал большую часть работы. Благо хонинговка не потребовалась. К концу дня движок мы собрали, а на следующий день установили его на машину, залили масло, бензин и он запел так, что я невольно заслушался. Слесаря и водилы тоже. Через полчаса сразу трое водителей громко скандалили на тему, кто тут первый в очереди на пересыпку движка. Я быстро успокоил их, крикнув:
– Мальчики, не ссорьтесь, бригада из двух, работает ух! Все машины помыты? Вот и отлично, сейчас доктор их послушает.
В этот день мы с Жекой задержались на работе до девяти вечера, но Ирочку я тем не менее проводил до дома. Ну, а в обед я снова читал ей стихи. В кабинете начальника участка помимо Юрия Фёдоровича сидели пять женщин и я декламировал стихи громко, порой повышая голос чуть ли не до крика и это были на этот раз, пять сонетов Шекспира, после чего я воспроизвёл звук поцелуя и положил трубку. На глазах некоторых женщин от сонетов Шекспира блестели слёзы. Что же, я нисколько не удивлён, со мной такое тоже часто бывает. Зато в начале десятого мы ушли с работы раскидав все три движка и потом два дня их собирали в кучу. Два были ещё ничего, а вот с одним пришлось здорово помудохаться. У него малость повело головку блока цилиндров и я ловил на координатно-расточном станке чуть ли не сотки, но всё сделал на совесть. Когда во вторник мы отдавали все три машины, водилы прибалдели от нашей скорости, а ещё от того, что смогли так быстро избавиться от мётел. У начальника автотранспортного цеха с этим было строго, никто не имеет права на работе прохлаждаться.