Она почувствовала, как холод февральской ночи пронизывает ее насквозь.
– Садитесь быстрее в машину. Там хотя бы ветра нет, – сказал Шейн, подталкивая ее к дверце.
Беатрис опустилась на сиденье как сомнамбула, даже не пытаясь освободиться от трепетных чар, которые навеяло на нее объятие Шейна.
Они ехали по ночному городу в полном молчании. Беатрис даже не подумала о том, что она так и не сказала, куда нужно ее отвезти.
Но вот замелькали знакомые улицы и дома, и Шейн затормозил возле ее дома.
– Я же вам не говорила, где живу? – опомнилась Беатрис.
– Вы уже знаете, для меня нет ничего невозможного! Я навел справки о вас.
– Может быть, подниметесь? – робко спросила Беатрис. Она не знала, чего ей больше бояться: его отказа или согласия.
– Нет! – Шейн покачал головой. – Когда звезды затмит солнце, мы пожалеем об этом.
Спокойной ночи, мисс Керуин.
Она вышла, так и не попрощавшись, и еще долго смотрела, как рассеивается сизый дымок.
И зачем я это сделала? – упав в мягкое кресло, уже в сотый раз за пять минут спрашивала себя Беатрис. Весь вечер разыгрывать неприступность, чтобы в последнюю минуту пригласить Шейна к себе домой! И дураку понятно, что я вовсе не желала предложить ему чашечку чая. Точнее, чашечка была бы, но утром, и прилагалась бы ко мне. Определенно, я схожу с ума!
Сильно пострадавшая за вечер сумочка полетела в дальний угол комнаты. Справившись с напряжением, Беатрис поднялась с кресла и принялась ходить по гостиной. В сложных ситуациях ничто так не успокаивало Беатрис, как монотонное повторение одних и тех же действий. Вот, например, измерение комнаты: восемь шагов в ширину за вычетом двух, чтобы обогнуть стеклянный столик в стиле хайтек: в таком состоянии недолго и снести не такой уж и дешевый предмет интерьера. Потом поворачиваемся у окна на девяносто градусов и идем к двери, всего двенадцать шагов.
Не слишком много места, но на отельную комнату, специально обустроенную для подобных хождений, она еще не заработала. Хотя, если разобраться, ей, кроме четырех стен, ничего больше и не надо…
Что-то со мной точно не так… Беатрис провела руками по лицу, как будто пыталась стереть все неприятные мысли, отражающиеся на нем. Меня привлекает Шейн Пирсон как мужчина. Глупо было бы пытаться скрывать этот факт. Да и кого он может не привлекать?! Но его обращение!.. Сначала: «Как вы очаровательны!» – а потом: «Чтоб духу твоего не было возле моей сестры!»
Беатрис уже несколько кругов сделала по комнате, но от напряжения не избавилась. Все ее мысли занимал мистер Шейн Пирсон, цветочный король, самый завидный жених во всем Лондоне. Не считая, разумеется, принца Гарри и принца Уильяма, но они еще слишком молоды.