— Такие вот у нас здесь странные законы, — сказал он. — Как будто неиндуисты могут осквернить святилище. Глупо.
— Ужасно глупо. — Синтия оторвались от камеры и посмотрела на него. — Надеюсь, местные буддисты не так ревностны к своим святыням?
— С буддистами проблем не будет. Но я смогу провести вас потайными тропами на территорию другого индуистского храмового комплекса. Пойдемте, Синтия.
Они спустились с холма, перешли реку, пропетляли по лесу и наконец оказались в пустынном месте, окруженном древним могучим хвойным лесом, где длинными рядами стояли маленькие, совершенно одинаковые храмы, с куполами, похожими на перевернутые колокола. Пространство вокруг храмов было выложено каменной плиткой.
— Они напоминают гробницы или склепы, — тихо сказала Синтия. — Непонятно, зачем их так много.
— Религиозная декорация местности, — ответил Махеш.
Они стояли рядом, но Синтии вдруг сделалось одиноко. Она вспомнила о бренности бытия и о том, как ценен каждый момент жизни. И что, если не любовь, делает жизнь человека осмысленной? Пусть даже это будет один миг любви…
Она повернулась к Махешу и заглянула ему в глаза. Ей захотелось, чтобы этот мужчина любил ее. Здесь и сейчас. В этом странном пустынном месте.
— Махеш… — По ее глазам, которые словно таяли под его взглядом, он понял, о чем она собирается попросить. Но он не осмеливался рискнуть, не услышав об этом от нее самой. Наконец с выдохом, будто собиралась сообщить о роковой неизбежности, она добавила:
— Поцелуй меня…
Он положил руки ей на плечи и легонько притянул к себе. Она закрыла глаза.
— Синтия…
Он нежно провел рукой по ее щеке, коснулся пальцами губ. Она замерла.
Целуй же меня, целуй, господин Бхаттараи. Если не сейчас, то когда? Ты давно должен был это сделать. Почему ты мучаешь меня?
Это были последние мысли, пролетевшие через ее разгоряченную голову. Потом мыслей больше не было, потому что она почувствовала, как его горячие влажные губы коснулись ее губ, язык властно раздвинул их, поласкал, и наконец на ее губы обрушился жаркий ураган его поцелуя.
Она обвила руками его шею, прижалась к его груди. Он сначала крепко сжимал ее плечи, потом стал нежно поглаживать их. Потом его руки скользнули по ее спине, замкнулись вокруг талии.
Синтия прогнулась и вздрогнула, почувствовав, как ее бедра коснулись его бедер. Он продолжал целовать ее, не отрываясь, несмотря на то, что оба уже задыхались. Сладкая мука становилась невыносимой. К кому из них первым вернется рассудок?
Синтия меньше всего ожидала, что ее рассудок, так легко позабывший свои обязанности, вдруг встрепенется и оглушит ее страхом. Нет! Ее ладони неожиданно уперлись Махешу в грудь.