Или, по крайней мере, Памела смогла это понять. Чувства Даниэла, думала она, были гораздо мельче и примитивнее.
Он хотел ее. И ничего больше ему от нее не было нужно. И только для того, чтобы достичь этой цели, он был готов соучаствовать в ее фантазиях. А она… Она, наивная и простодушная фантазерка, представляла себе, что они — современные Ромео и Джульетта, и верила, что Даниэл разделяет с ней эту красивую и печальную романтику. Но, как выяснилось позже, он подыгрывал ей лишь до тех пор, пока ему это было выгодно и удобно.
— Но это было до того, как ты сделал это личной историей.
К счастью, подъехал долгожданный лифт. Она торопливо вошла в него, как только открылись двери, и на ходу нажала кнопку своего этажа. Двери лифта уже закрывались, и Памела готовилась с облегчением вздохнуть, когда услышала, что Даниэл, всего за секунду до того, как двери лифта закрылись, успел войти.
— О чем ты? Что я сделал личной историей? — настойчиво спросил он.
Он стоял теперь, прислонившись к зеркальной стене лифта напротив нее.
— Кажется, ты говорил, что твой номер на девятом этаже. — Ее голос дрогнул.
Именно этой ситуации она боялась больше всего. Они были в лифте одни. Надменное лицо Даниэла отражалось в зеркалах на стенах лифта — полный драматизма образ бесконечно повторялся. Памеле казалось, что она сходит с ума, погружается в головокружительный бред, заволакивающий ее рассудок, стирающий все мысли и образы, кроме одного — образа Даниэла Гранта и воспоминаний о том, как страстно она когда-то любила его, как безумно она его хотела.
— Тебе придется снова подниматься, — слабым голосом проговорила она, пытаясь избавиться от наваждения.
Но Даниэл проигнорировал ее реплику.
— Итак, что же я сделал личным? Ту идиотскую родовую вражду? Ты забываешь, дорогая Памела, что во всем этом виноваты твои дорогие братцы. Если бы они тогда не вмешались, то…
— То что? Все было бы мило и пристойно, и мы жили бы вместе одной дружной и счастливой семьей? Ты это хотел сказать?
Черт, кажется, она слишком далеко зашла.
— Нет, но…
— Конечно нет! — перебила она, откинув назад голову. — Не сомневаюсь, что об этом ты никогда и не думал… Ой!
Ее тирада оборвалась, потому что кабина лифта внезапно дрогнула и закачалась. Послышался страшный скрип.
Теряя равновесие, Памела покачнулась и стала падать вперед. Прямо на зеркало…
Но, вместо того чтобы расшибить лоб о стекло, она оказалась в надежных объятиях. Мускулистые руки обхватили ее и прижали к теплой груди. Она чувствовала щекой мягкую ткань футболки, мощную грудную клетку под ней. Сердце под футболкой билось ровно и спокойно, совсем не так, как ее. Она сделала судорожный вдох и попыталась удержаться на ногах, но терпковатыи аромат его тела опьянил ее, и, чувствуя слабость в коленках, она снова прильнула к его груди.