Раньше, чем ему этого хотелось, подумала Памела. Травма лодыжки позже послужила причиной, из-за которой он навсегда оставил теннис. Несколько месяцев спустя во время тренировки Даниэл упал и сломал ногу.
Внезапно Памела почувствовала, что ее глаза увлажнились. Она незаметно смахнула слезы. Ее прояснившийся взгляд случайно упал на шрам над бровью Даниэла.
— Скажи, этот шрам появился в результате того падения?
— Это? — Даниэл прикоснулся кончиками пальцев к шраму. Его рот перекосила горькая усмешка. — Нет. Это из-за другого случая.
Памеле хотелось узнать, откуда появился этот шрам, но пока она собиралась с мыслями, чтобы задать вопрос, ее глаза наткнулись на любопытный след на безымянном пальце его левой руки. Это была тонкая, едва заметная полоска незагорелой кожи, которая поразительно выделялась при свете солнца, падавшего в окно ресторана. Полоска напоминала след от обручального кольца.
Памеле стало трудно дышать.
— Даниэл, ты… — Это было все, что она смогла сказать.
Он поймал ее взгляд и сам невольно посмотрел на свой палец.
— Да. Я женат, — грубым голосом проговорил он. — Поправка: был женат. — Он потер руки. — Окончательный развод произошел два месяца назад.
Боль, слепая, непонятная, сковала ее сердце. Ей казалось, что какой-то невидимый зверь вонзил в ее сердце когти и оставил там открытую, кровоточащую рану.
Он был женат, женат, женат, пульсировало в ее голове. Она сжалась от боли и обхватила себя руками за плечи, будто боялась, что развалится на части. Несмотря на то, что теперь он был разведен, страшная мысль раскраивала ее голову: мужчина, который когда-то любил ее и бросил, мужчина, который был отцом ее нерожденного ребенка, полюбил позже другую женщину настолько, что женился на ней.
Если бы я любил женщину и она согласилась стать моей женой, я бы надел кольцо на ее палец прежде, чем она успела бы подумать об этом.
Слова, сказанные им совсем недавно, настойчиво всплыли в памяти. Стены ресторана покачнулись…
Он любил другую больше, чем ее.
— Ну же, спроси. Ты ведь хочешь узнать о ней. Это естественно, — сквозь туман в голове услышала она слова Даниэла.
О да, она хотела знать. Она хотела знать, кто была та женщина и что в ней было особенного, что заставило Даниэла отказаться от своей свободы, которой он так дорожил, и жениться на ней.
Но будь она проклята, если позволит Даниэлу узнать, что творится в ее душе. Она должна подавить и упрятать подальше это желание узнать о его жене. Если она проявит хоть малейший интерес, он подумает, что ее это трогает, задевает. Он поймет, что она не безразлична к нему. А это неправда! Нет! Это неправда! Ей нет никакого дела до этого мужчины!