Девушка быстро встала с дивана. Хватит. Потратила полчаса на бесцельные размышления. Даже если бы они с Алексом познакомились при других обстоятельствах, у нее не было бы ни одного шанса. Он слишком хорош для тебя, так что знай свое место, Меган Гилберт!
Меган нахмурилась, решительно сжала губы и подошла к полке, на которой вчера остановилась. В отличие от остальных комнат библиотеки, в этой, третьей, книги стояли вперемешку. Здесь их никогда не сортировали ни по жанрам, ни по авторам, и можно было встретить серьезное философское произведение по соседству с легким любовным романчиком. Меган возлагала на эту комнату меньше всего надежд. Но в первых двух, с многотомниками в золоченых переплетах, чинно расставленными на полках, ничего не оказалось, и Меган ради очистки совести приступила к третьей комнате.
Она взяла с полки сборник стихотворений Шелли, иллюстрированный каталог какой-то швейной компании, четвертый том из полного собрания сочинений Диккенса, неизвестно как оказавшийся не на своем месте над рабочим столом миссис Траут в первой комнате. Последней на этой полке стояла тонюсенькая книжечка «Рубай» Омара Хайяма. Меган прихватила и ее. Методичность и тщательность…
Она положила книги на стол, подогнула под себя ноги и начала с тома Диккенса, как с более перспективного. Внимательно пролистала его, прощупывая пальцами каждую мелованную страницу. Бесполезно. Шелли – то же самое. Что дальше, каталог или «Рубай»? Вряд ли кому-то пришло бы в голову использовать тонкую книжицу, но все-таки…
Меган небрежно открыла Омара Хайяма и замерла, не в силах поверить собственным глазам. Первый лист был как закладкой заложен коричневатым бумажным прямоугольником, на котором расплывались затейливые чернильные буквы. Сердце девушки подскочило, руки задрожали. Год с лишним она мечтала об этом мгновении… Неужели удача наконец улыбнулась ей?
Девушка на секунду закрыла глаза. Главное, не волноваться и не спешить. Может быть, это не то письмо. Может быть, это вообще не письмо… Меган взяла коричневатый лист бумаги в руки и развернула его. Чернила расплылись от времени, и письмо едва можно было прочесть. По крайней мере, человеку, незнакомому с его содержанием. Однако Меган знала, о чем там должно быть написано, и, поднеся письмо к окну, по буковкам разбирала его.
Капельки пота проступили на лбу Меган. Что, если главной части письма – указания, где спрятан ларец, – не существует? Или лорд Воксхолл вообще не писал об этом своей супруге, предоставив ей выбрать место по своему усмотрению?