Меган заскрежетала зубами. Нет, надо поскорее убираться из этого дома. Ее нервы не выдержат такого издевательства над… над… Девушка призадумалась. Собственно говоря, почему она так разозлилась? Накричала на бедную Эллис… За что именно она невзлюбила Алекса? За то, что он «перехватил» ее наследство? Полный бред. Она никогда всерьез и не рассчитывала на то, что «Вереск» достанется ей. Если не у миссис Траут, так у покойного лорда Маллиона обязательно отыскался бы какой-нибудь более близкий родственник. Ей было гораздо важнее обязательно остаться в поместье после смерти миссис Траут, и Алекс без проблем позволил ей продолжать работу… Она должна быть ему благодарна.
Гнев Меган потихоньку угасал. Она подошла к окну, пошире открыла форточку и села на подоконник. Снизу, из раскрытых окон большой гостиной доносились голоса и смех. Если бы Меган приложила усилие, она смогла бы разобрать, о чем там говорят. Но у Меган не было ни малейшего желания знать, как Алекс развлекает своих новых знакомых. Гораздо приятнее было просто сидеть на широком подоконнике, обхватив колени руками, и рассматривать тающий в сумраке парк…
Внизу послышались тяжелые скребущие звуки, как будто кто-то отодвигал мебель, а потом радостный смех и хлопки в ладоши. Меган насторожилась. Что там происходит? Девушка встала, открыла окно и перевесилась через подоконник, жадно прислушиваясь к каждому звуку, доносящемуся из большой гостиной. Вначале почти ничего интересного не было слышно, лишь какие-то отрывочные фразы и скрип металла, но потом, когда раздались первые аккорды старого венского вальса, Меган все поняла. Они вытащили на свет божий патефон миссис Траут и ее запас пластинок!
Меган отчетливо представила себе эту картину – громоздкий патефон стоит на столе, рядом, на кресле или диване, валяется груда пластинок в полуистлевших обложках. Алекс и девушки сгрудились вокруг, не отрывая глаз от черного винилового круга, из которого тонкая (наверняка проржавевшая!) игла патефона извлекает звуки.
Они моментально перенеслись в то далекое время, когда этот патефон казался чудом техники, и ни одна вечеринка не считалась удавшейся, если на ней не было четырехугольного ящика с медной витой трубой сверху, напоминающей рог изобилия… Возможно, когда-то Августина Траут, будучи еще молодой женщиной, танцевала под печальные звуки этого вальса, и мужчина, сжимавший ее талию, был ей бесконечно дорог…
У Меган на глаза навернулись слезы. Хотела бы она сейчас оказаться с теми в большой гостиной? Пожалуй, да. Только она непременно поменяла бы декорации и костюмы актеров. На ней самой – темное платье ниже колена, с широким поясом и белым воротничком. Волосы длинные, завязаны в тяжелый узел на затылке. На Алексе – военная форма. Скорее всего, он летчик, которому не сегодня-завтра возвращаться на фронт. Форма ему удивительно к лицу, и он гордится тем, что летает лучше всех в своей эскадрилье. У него даже есть медаль за отвагу, и никто не посмеет упрекнуть его в трусости.