– Кристина… Милая… Любимая… – бормотал он, задыхаясь, зарываясь носом в ее волосы.
Она спокойно положила голову ему на плечо.
– Риши, ты вернулся… Где ты был все это время?
– О, девочка, не спрашивай… – Он чувствовал, как из глубин его существа на волю рвутся рыдания. – Главное, что теперь мы снова вместе…
Не в силах больше сдерживать себя, он разрыдался. Она прижала его голову к себе и стала гладить. Он рыдал горько и сладко как ребенок, орошая ее шею, сильнее сжимая ее в руках.
– Я люблю тебя… – всхлипывая, бормотал он.
– Я тоже люблю тебя, Риши, – прошептала она и тоже разрыдалась. – И мы никогда теперь не расстанемся…
– Никогда…
Они медленно опустились в траву, и, взяв в ладони ее лицо, он принялся отчаянно покрывать его поцелуями. Их слезы, смешиваясь, закапали на влажную траву.
– Я знала, что ты придешь.
– А я знал, что ты будешь ждать…
Наконец, выплакавшись, они в обнимку медленно побрели по дороге в сторону храма Аганджан Махадев.
– Риши, как ты думаешь, что с нами было? – спросила она, подняв на него глаза.
– Я думаю, что моя сестра Нилам пыталась разлучить нас с помощью черной магии, – ответил он.
– Она владеет черной магией?
– Не думаю. Скорее всего, она кого-то наняла.
– Она хотела убить меня.
Он остановился, прижал ее к себе и поцеловал в губы.
– Малышка, давай как можно быстрее забудем об этом. Теперь весь этот ужас позади. С Нилам я сам разберусь. Лучше давай любоваться луной.
Они миновали дворик храма и спустились к реке. По небу мирно плыли редкие тучки, время от времени скрывая лицо луны, которая стыдливо выглядывала из-за них.
– Помнишь, Риши, как мы здесь впервые поцеловались, – сказала она, задумчиво оглядывая берег.
– Конечно. Вот на этом камне. – Он запрыгнул на камень, притянул ее за собой и снова заключил в объятия. – И я собираюсь сделать это снова, – сказал он, склоняясь к ее губам.
Она резко отвела голову сначала в одну, а потом в другую сторону, дразня его. И видя, как отчаянно он преследует ее губы, вдруг откинула голову назад и рассмеялась.
– А ты помнишь, как ты испугался, что у нас это может далеко зайти? – спросила она.
– Нет, не помню, ничего такого не помню, – пробормотал он и стал целовать ее в шею.
Она вздрогнула и перестала смеяться. Поцелуи, подобные прикосновениям крыльев бабочки, заставили ее замереть и прислушаться к сладкому трепету внутри. Теперь в тишине ночи слышались только ее глубокие и частые вздохи.
Наконец, изнемогая от наслаждения, она притянула его голову к своему лицу и стала жадно ловить его губы. Ей казалось, что сейчас без его поцелуя она умрет.