– А что с тем, что на витрине? – подозрительно спросила Изабелла. – Там какой-то дефект?
– Нет-нет, мэм, никакого, но, как правило, люди не любят покупать с витрины. Так что мы всегда предлагаем скидку на такие экземпляры. Десять процентов, если все в порядке. Если нет – больше. Вплоть до пятидесяти. Итак, ваше решение, мэм?
– Давайте его. Я пока разденусь, не возражаете? Простите, но я очень спешу.
– Конечно, мэм, сию минуту.
Изабелла надела платье и ахнула. Продавщица всплеснула руками.
– Оно словно для вас было сделано, мэм. Вы совершенно другая женщина в нем, мэм. Надеюсь, вы не обидитесь на мои слова, но это правда. Ваш спутник будет очарован, смятен, покорен.
– К сожалению, у меня нет спутника, но, думаю, вы правы. Я возьму его. Сколько оно стоит?
Продавщица заколебалась.
– Это от Донны Каран, – неуверенно начала она, но Изабелла перебила:
– Ну же, смелее.
– Восемьсот девяносто девять, но, как я уже говорила, на витринный экземпляр полагается… – Она не закончила, заметив выражение лица Изабеллы. – Мэм, не снимайте, пожалуйста, платья, я сейчас позову хозяина.
Ожидание не продлилось долго. Пожилой, но подтянутый и очень элегантный мужчина окинул Изабеллу восхищенным взглядом и проговорил:
– Мэм, этот мир остро нуждается в красоте. И я не лишу его подобного чуда за какие-то несчастные несколько долларов. Вы можете купить это платье со скидкой в двадцать процентов.
Изабелла просияла от комплимента и поняла, что, сколько бы это ни было, она заплатит.
Остаток дня прошел в деловой суете, но она терпеливо ожидала его окончания, предвкушая продолжение прогулки по магазинам – уже не столь торопливое – в поисках кое-каких дополнений. В шестнадцать пятьдесят телефонный звонок разрушил эту надежду.
– Белла? Привет, Белла, если бы ты только знала, как приятно слышать твой голос после стольких лет!
– Эдди? Ты ли это, Эдди Грегсон?
– Он самый! – ответил тот, довольный тем, что встретил столь теплый прием, на который, честно говоря, не очень-то рассчитывал. – Как поживаешь, Белла? Все такая же красивая?
Она мелодично рассмеялась.
– Не льсти, Эдди, не льсти. Нормально поживаю. Работаю. Это в общем-то и все. А ты как?
– Замуж, значит, не вышла.
– Нет. Не вышла, – осторожно ответила Изабелла. К чему этот вопрос? Они давно расстались, и она не жалела об этом ни единой секунды. Потому что давно поняла, что как бы хорошо ни относилась к Эдди, но не любила его ни одной минуты. Совсем. Никогда. Даже когда пыталась убедить себя в этом.
– Что ж, я так и думал, – неожиданно произнес ее бывший поклонник.