У распахнутого служебного входа в ресторан стояла «Волга» – пикап с откинутой задней дверцей. В нее грузили ящики с помидорами, на заднее сиденье наваливали какие-то пакеты. Сноровисто бегали официанты под присмотром буфетчицы.
– Наверняка, кот здесь. К местным прибился, – сказал Чиненков, указывая на кошек.
Туркин жмурился на солнце.
– Откуда вы, такие красивые? Боря, погляди на себя! – сказала буфетчица.
Чиненков принялся отряхиваться.
– Кота ищем, Ирина Семеновна.
– Какого кота?
– Потерялся важный кот. Не поможете?
– Не до тебя сейчас. Тут такое творится!
– А что случилось? ОБХСС?
– Хуже… Лунева назначили.
Чиненков окаменел.
– Ну, все. Это все, – не разжимая зубов, проговорил он.
Туркин с корзиной ходил вдоль мусорных баков, высматривая кота… Кошки лениво укрывались за баками. Чиненков подошел к Туркину вплотную. Туркин испуганно взглянул на него.
– Лунева назначили, слышал?
– Думаете, это серьезно? – спросил Туркин.
– Это крышка… Мне. Тебе. Котам… Всему крышка!
– А мне почему? – спросил Туркин.
– Ты что – не понимаешь? Теперь и твой Панкратов полетит. Все полетят.
– Так это же хорошо… Давно не летали. Мало же летали… – лепетал Туркин.
– Дурак! – Чиненков круто повернулся, зашагал к служебному входу.
– Боря! А я? – растерялся Туркин.
Чиненков остановился, обернулся.
– Мой тебе совет: лови здесь кота – любого! – и дуй на службу. И сиди тихо. С котом. Жди новостей.
Он скрылся в дверях.
Туркин раскрыл корзину и трусцой побежал к бакам. Кошки кинулись врассыпную.
Саксофонист все еще сидел в ресторане, ждал товарищей. Вокруг суетились официанты – убирали грязную посуду, рассчитывались с посетителями, свертывали скатерти, клали на столы ножками вверх стулья.
Саксофонист смотрел на это удивленно.
Подошел официант.
– Давайте рассчитаемся.
– А я не собираюсь уходить.
– Ресторан закрывается.
– Вот как? Интересно, почему?
– Буфетчица и шеф-повар уволились.
– Быстро у вас все делается. А кофе?
– Гражданин, я спешу.
– Да объясни толком, Кеша! – воскликнул саксофонист.
– Лунев, – коротко сказал Кеша.
– И… что?
– Ваш товарищ был прав. Назначили Лунева.
– И на этом основании я не могу выпить кофе? Не понимаю!
В зал ресторана со служебного хода вошел Чиненков в грязной шинели. Подошел к официанту.
– Иннокентий, налей мне сто пятьдесят.
– Боря! – взмолился официант. – Ну, ты же знаешь… Борьба за трезвость!
– Пожалуйста, здесь осталось, – саксофонист налил в фужер коньяку из фляги.
– Спасибо, – Чиненков присел на стул.
Саксофонист отсчитывал деньги. Официант взял, пересчитал, положил на стол сдачу.
– Сдачи не надо, – сказал музыкант.