– Нет-нет. Никто, кроме вас с Жан-Пьером, не пострадал. Ты уверена, что видела кого-то? Полицейские не стали заводить дела, заявив, что это обычный несчастный случай. Штатное дорожно-транспортное происшествие.
– Но… как же так? Я ведь помню, что там кто-то был… Именно из-за этого человека я сейчас в инвалидном кресле! – Лицо Колетт исказила злоба. – Я его ненавижу, кем бы он ни был. Будь он проклят!
– Колетт, так нельзя. Ты ведь не знаешь всех обстоятельств.
– Я знаю главное обстоятельство: то, что я, возможно, никогда не смогу ходить. Если бы я узнала, кто это…
– Что бы ты сделала?
– Отомстила бы, – безапелляционно заявила она, уставившись глазами в одну точку. – Не знаю как, но он бы до конца своих дней сожалел о том, что оказался тогда на нашем пути.
– Колетт, пожалуйста, успокойся. Тебе вредно нервничать. Возможно, тебе все это привиделось. Такое бывает… галлюцинации после стресса или видения во время наркоза… главное, что ты осталась жива. Ты сейчас рядом со мной. Скоро ты выздоровеешь. Обещаю, что поставлю тебя на ноги. Потерпи немного…
– Перестань разговаривать со мной, словно с сумасшедшей! Я трезво оцениваю свои шансы на полное выздоровление. На реабилитацию, возможно, потребуются годы, десятилетия… а я так и не встану с инвалидной коляски. – По щекам Колетт заструились слезы.
– Колетт, я люблю тебя.
– Не пытайся меня утешить сладкими признаниями, – огрызнулась она. – Отвези меня обратно в больницу. Наша прогулка была ошибкой.
– Нет, Колетт, постой…
– Ха-ха-ха! – истерично рассмеялась она, запрокинув голову. – Забавно звучит. Ты просишь меня не уходить? Как? Я ведь не в состоянии пошевелить даже мизинцем на ноге!
– Колетт, жизнь ведь не закончилась на этом. В ней масса удовольствий. Я хотел показать тебе сегодня, что…
– Так, значит, это был акт милосердия?! Наверное, я уже не первая пациентка-инвалид, которой ты показываешь все радости бытия. Вернее те, что остались доступными.
– Колетт, я понимаю, ты расстроена…
– Черта с два ты понимаешь! Как ты можешь понять меня? Ты ведь не сидишь в этом чертовом кресле. Не думай, что я ничего не понимаю. В конце концов у меня остались подруги… – Колетт улыбнулась, вспомнив Мадлен и Натали. Они-то уж точно не оставят ее в беде. Вылазки в горы, конечно, придется оставить в прошлом, но посиделки в кафе ведь никто не отменял. – У меня есть любимая работа. Я могу разрабатывать дизайн-проекты, даже сидя дома… – Колетт пожала плечами и натянуто улыбнулась. – Так что у меня, пожалуй, даже найдутся завистники. Инвалидность – не катастрофа. Если бы я была балериной, смысл жизнь которой в танце… вот тогда все было бы куда хуже.