Колетт приехала в госпиталь Мирабо чуть раньше назначенного часа и потому не удивилась, услышав за закрытой дверью кабинета доктора Крюшо голоса. Наверное, у него еще пациент, подумала Колетт. Спешить ей все равно было некуда, а до назначенного времени сеанса оставалось чуть больше пятнадцати минут. Она обвела скучающим взглядом стены и, не обнаружив ничего примечательного, невольно прислушалась к разговору в кабинете.
Оба голоса показались ей знакомыми. Один, без сомнения, принадлежал доктору Крюшо. А второй… женский, пожалуй, слишком крикливый… где же она его слышала? Сомнения Колетт разрешил сам доктор Крюшо, назвав собеседницу по имени:
– Катрин, дорогая, но почему ты так жестока ко мне?
– Анри, не будь смешон! – резко ответила она.
– Я ведь знаю, что нравлюсь тебе.
Громкий издевательский смех Катрин оскорбил даже Колетт. Бедный доктор Крюшо, подумала она. Ей вдруг стало так обидно за своего врача, что она едва сдержалась, чтобы не ворваться в кабинет и не надавать Катрин пощечин.
– Ты спятил, Анри! – после очередного приступа хохота произнесла Катрин. – Ну и насмешил! С чего ты это взял?
– Но ты ведь порекомендовала меня Колетт Вернон, – неуверенно начал доктор Крюшо. – Она сказала, что ты хвалила меня… восхищалась моими талантами…
Катрин снова рассмеялась.
– Ой, больше не могу! Анри, ты душка. Давно я так не веселилась!
– Я не сказал ничего смешного, – с досадой ответил он.
– Нет, мой дорогой Анри. Ты даже не представляешь, насколько смешон в роли трагиче-ски влюбленного Пьеро.
– Катрин, зачем ты так со мной поступаешь? Ты ведь знаешь, что я давно люблю тебя. Конечно, я несколько… гм, старше тебя. Однако я могу тебе предложить…
– Что, что ты можешь мне предложить? Квартирку на окраине Парижа и пикники в уик-энды? – с сарказмом спросила Катрин.
– Я хочу предложить тебе свою любовь… Выходи за меня замуж.
– Ха! Неужели ты думаешь, что перспектива стать мадам Крюшо столь заманчива?
– Я дам тебе стабильность. Обещаю, что ты никогда не будешь ни в чем нуждаться…
– Прекрати, Анри. Отойди от меня, убери свои руки! – визгливо воскликнула Катрин. – Неужели не ясно? Мне противны твои прикосновения!
– Катрин, я люблю тебя. Всегда любил. Ты такая красивая… даже когда сердишься и твоя верхняя губка дрожит от злости и негодования…
– Избавь меня от поэтических излияний, – небрежно бросила Катрин, однако ее голос несколько смягчился. Видимо, лесть и комплименты обезумевшего от страсти мужчины возымели должное действие.
– Катрин, почему ты упрямишься? Я ведь знаю, что ты тоже неравнодушна ко мне.