Почувствовав ее прикосновение, Вэй приоткрыл воспаленные веки и, приподнявшись, заключил ее в объятия, заставив лечь рядом. Чтобы не упасть, она прижалась к его горячему со сна телу. Несколько мгновений они молча лежали, остро ощущая присутствие друг друга. Наконец он не выдержал и, медленно повернувшись, прижался губами к ее щеке. Их взгляды встретились, и Алиса заметила желание, которое все сильнее разгоралось в его освобождавшихся от дремы глазах. Но вдруг он повернулся к ней спиной и проговорил мягким голосом, в котором звучали так хорошо знакомые ей нотки страсти:
– Малыш, не могла бы ты перелечь к себе на кровать? Я не ручаюсь за себя, если ты останешься рядом.
– Да, прости, тебе надо поспать… – Она почувствовала раскаяние. – Я страшная трусиха, вот и полезла к тебе под бочок.
Она начала приподниматься, но Джеймс, резко повернувшись к ней, перехватил руку девушки, заставив ее опуститься на прежнее место.
– Не уходи, малыш. Я ужасный эгоист. Но я боюсь сделать тебе снова больно.
Она дотронулась рукой до лица, проведя пальцем по опухшей губе, а потом наклонилась и поцеловала его в шею за ухом.
– Все хорошо, родной… И, может, я хочу, чтобы ты сделал мне больно?
Он тяжело вздохнул, как перед исполнением сложного трюка, отчего его грудь поднялась, демонстрируя рельеф мышц, потом, решившись, нежно прижался губами к ее губам. Но Алисе было мало тихой нежности. Ей хотелось, чтобы Джеймс взял ее всю, целиком, заставив хоть на минуту забыть о событиях вчерашней ночи.
Застонав, она прижалась к нему. Ее язык боролся с его языком, а зубы призывно покусывали нижнюю губу мужчины, дразня и приглашая в темное марево страсти. Джеймс не мог не ответить.
Сорвав с нее и с себя остатки одежды, он покрывал поцелуями мягкий шелк ее кожи, спускаясь все ниже – к шее, животу, вызывая ответные спазмы ее тела. Пройдясь губами по ложбинке между полных грудей, он поиграл с одним соском, затем с другим, заставляя Алису извиваться в его сильных руках. Его черная грива скользила по ее телу, еще сильнее возбуждая женщину.
Дойдя до низа живота, он остановился, а затем, перебравшись к ее ногам, стал целовать пальцы, стопы и внутренние поверхности голеней и бедер, вызывая сладостные волны мышечных сокращений, от которых ходило ходуном ее почти не тронутое загаром тело.
Что-то бессвязно бормоча, она несколько раз порывалась приподняться, но он не давал ей переменить позу, шепотом попросив позволения ласкать ее столько, сколько захочет. Своими поцелуями он довел ее до исступления, до той грани, когда Алисе стало казаться, что она не выдержит и разорвет в порыве страсти этого мужчину, превращавшего ее из интеллигентной уравновешенной женщины в обезумевшую дикую кошку, урчащую от страсти под самцом.