Бен медленно поднял голову, глаза его, полуприкрытые тяжелыми веками, скользнули по ее молящему о пощаде телу. Анабель, часто дыша, бросила ответный взгляд. Сердце билось как сумасшедшее.
– А теперь попробуй сказать, что тебе это не понравилось, – медленно проговорил жених. Голос его был хриплым от желания, в нем звучали нотки триумфа.
Девушку трясло, тело ломило от неутоленного желания, не было сил вымолвить ни слова. Он мог бы сделать все, что хотел, а Ан и не вздумала бы сопротивляться. Ее не пугала мысль о том, что жених уложит ее в постель, наоборот, тело само стремилось к этому.
Серые глаза Бена внимательно изучали ее лицо: полураскрылись трепетные губы, покрасневшие и вспухшие от его поцелуев, потемнели огромные голубые глаза.
Он медленно произнес:
– Так, значит, сами прикосновения тебя не пугают? Ты ведь не испугана сейчас, правда? Что же с тобой, Анабель? Откуда такой дикий страх той ночью? Тогда что-то было по-другому? Что?
Девушка закрыла глаза и заставила себя наконец сказать правду.
– Ты, – прошептала она еле слышно.
– Я? – Молчание. Потом Бен неуверенно спросил: – Но почему?
– Ты был… – Она не смогла закончить фразу и запнулась, воспоминания снова встали перед глазами, и опять вернулась давняя боль.
Мужчина помедлил какое-то мгновение, затем тихо продолжил за нее:
– Не контролировал себя? Ты это хотела сказать?
Ан все еще не могла говорить, в висках ломило от жестоких воспоминаний, от того, что она старалась забыть все эти годы.
Бен продолжал допытываться:
– Кто-то однажды потерял контроль над собой, да, Ан? Что он сделал с тобой? Что тогда произошло?
Слезинка покатилась по щеке, Ан вздрогнула и попыталась незаметно смахнуть ее – не хотела, чтобы Бен видел ее плачущей. Но слезы полились сильней, и девушка уже не таясь утирала их каким-то очень детским жестом.
Бен отвел ее руки и осторожно промокнул глаза носовым платком.
– Понимаю, что тебе тяжело говорить об этом, но ты должна, дорогая. Должна выговориться. Ты слишком долго прятала внутри себя нечто мучительное. Откройся хоть кому-нибудь, если не можешь открыться мне. Такие вещи нельзя держать в себе постоянно. Воспоминания могут быть губительны. Давным-давно следовало поговорить с психотерапевтом, пройти курс лечения.
– То же самое говорил и Петер, – вырвалось у Ан, и она моментально почувствовала, как напрягся сидевший перед ней мужчина. Складка прочертила его лоб.
– Значит, он знает… Я так и подозревал с того момента, когда ты сказала, что доверяешь ему. Именно поэтому ты и примчалась сюда? Потому, что он знал. – Голос Бена зазвучал жестче, почти зло. – Почему же ты рассказала ему обо всем и не можешь ничего сказать мне?