– Именно это ты и продолжала делать все это время, – сухо произнес Бен, и девушка поежилась. Он заметил это и быстро спросил: – Ты замерзла?
Ан покачала головой.
– Призрак вышел из могилы, – сказала она всхлух, а про себя подумала: «И не только в переносном смысле».
Бен внезапно нахмурился, будто прочитал ее мысли.
– Не говори так!
– Ты имеешь в виду, не делать вид, что ничего не было? – Девушка меланхолично взглянула на собеседника. – Да, я долго занималась этим. Действительно, самообман разрушителен. Никогда не надо пытаться задвинуть прошлое, каким бы тяжелым оно ни было, в глубь сознания. Прошлое всегда с нами. Ни я, ни бабушка ничего не забыли. Это всегда стояло между нами, как стена, которую мы не могли преодолеть, – огромная каменная стена, без начала и конца.
– Что было с вами? – спросил Бен, но Ан не ответила. Вопрос донесся до нее откуда-то издалека – девушка погрузилась в воспоминания.
– Я знаю, бабушка ненавидела меня, – прошептала Анабель. – Потому что считала меня виноватой. Я видела это по ее глазам. Она могла сидеть за столом, за обедом или ужином, или вечером в кресле перед камином, с пустыми глазами на застывшем лице, а потом вдруг бросала на меня взгляд, и я всегда знала, о чем она думает. Я постоянно чувствовала ее горечь, гнев, осуждение. Как же тяжелы были прожитые с ней годы – вроде вместе, а обе одиноки навсегда.
Бен снова нахмурился.
– Сколько тебе тогда было лет?
– Я жила с бабушкой до девятнадцати лет. Она умерла, когда я училась в колледже. У нее был инсульт, она не могла ни двигаться, ни говорить и умерла через несколько недель. Я сидела у постели, держа ее за руку, пыталась поговорить с ней, сказать, как я жалею обо всем, что сознаю свою вину, что я не хотела, чтобы все так случилось. Я умоляла простить меня, но она даже не взглянула на меня, не показала, что чувствует мою близость. Умерла, так и не простив.
– Ты говоришь о бабушке по отцовской линии?
– Да. Мамины родители умерли, когда я была еще ребенком. Я их очень любила.
Бен пристально смотрел на девушку, глаза его сузились:
– Тебе было одиннадцать, когда вы вернулись в Англию?
Ничего-то он о невесте не знает. По сути, они впервые по-настоящему разговаривали, были откровенны друг с другом?
– Да, и сразу меня отправили в пансион, – сказала Ан.
– Тебе там нравилось?
Девушка задумчиво покачала головой.
– Сперва нет. Мне было одиноко, но отец неважно себя чувствовал, и я не могла жить с ним. А ему было нелегко ездить ко мне, поэтому мы виделись только на каникулах.
– Сколько тебе исполнилось, когда умер твой отец?