Мэт выбросил окурок в окно и сел на краешек кровати.
Я посмотрела в его усталые глаза.
– Потом скажешь спасибо…
Я отвернулась от него и горько заплакала. А потом незаметно задремала. Убедившись, что я успокоилась, он снял с меня куртку и кожаные штаны, укрыл одеялом. Уже сквозь сон я слышала, как он сказал:
– Мой маленький бесенок! – И поцеловал меня в лоб.
Когда я проснулась, Мэта не было.
Мэт был прав, все только начиналось. Жалкие журналистики, поймав новую жертву, то есть меня, начали описывать мою личную жизнь. В журналах мелькали фотографии с Эмми, разные мужчины обнимали меня в непристойных барах и, конечно же, ниже следовало подробное описание моего несносного поведения.
Мне впервые за долгое время стало стыдно. Я не знала, что мне делать.
– Мэт… привет… ты не зайдешь ко мне? – позвонила я своему единственному другу.
Через час Мэт был у меня. Я сильно заболела и лежала в постели с высокой температурой. Мэт пришел с цветами и, как ни в чем не бывало, сел со мной рядом.
– Ну ты заварила кашу! – Мэт посмотрел на многочисленные газеты, лежащие на тумбочке.
– Что мне делать, Мэт! Мне так плохо! – взмолилась я.
– Уже ничего. Не волнуйся, через пару месяцев все утихнет. Журналисты найдут новых кандидатов для скандальной хроники и про тебя забудут.
– Прости меня, Мэт. Ты самый лучший. Я тебя очень люблю. Что бы я делала без такого человека, как ты. Всегда, теперь точно всегда я буду слушаться тебя! – По моим щекам скатывались слезинки.
– Не зарекайся… – ответил спокойно он и обнял меня за плечи.
– Лиззи, она великолепна! – воскликнул Мэт, когда я повесила картину с пионами на стену.
– Мне тоже она нравится. Давай сходим поужинать куда-нибудь? – предложила я и взяла расческу.
– Давай. Только ты мне сначала объясни, зачем ты это сделала? За тобой всегда нужно присматривать!
– Ты о чем? – не поняла я.
– Стоило мне уехать на пару дней в Чикаго, как ты волосы обкорнала! – Мэт подошел ко мне и взял двумя пальцами коротенькую прядь черных волос.
– Мне так удобней! И мне идет эта прическа! – обиженно возразила я.
– Двадцать сантиметров ты называешь прической? Вот когда мы с тобой познакомились, тогда была прическа! С тебя тогда можно было писать картины: матовая кожа, вздернутый носик, глаза цвета ночи и длинные шикарные волосы, плавно спадающие на плечи… А сейчас? – Мэт открыл окно и достал сигареты.
– Мэт, мне необходимо менять имидж. Говорят, творческим людям это обязательно нужно делать, дабы вдохновение нас не покидало! – сказала я и улыбнулась своему отражению в зеркале.
С такой прической я выглядела, а главное чувствовала себя маленькой и озорной девчушкой. И это делало меня счастливой.