Опять вино, и разговоры,
И разговоры, и еда.
Уже сгорают со стыда
Воспитанные помидоры,
Уж зеленеют от тоски
Огурчики в стеклянной банке,
А сом, разрезан на куски,
Печально спит в своей жестянке.
Обед сверкает, точно зуб
В шикарной пасти метрдотеля.
Вот разговор зашел про суп,
Потом про скульптора Бурделя,
Потом немного про хоккей…
Обед удался. Все довольны.
О Боже! Позвони скорей
С твоей высокой колокольни!
Не презирай меня, Творец!
Я создан по твоим проектам
Не как хлебатель кислых щец
И разговоров «с интеллектом».
Ты создавал меня, старик,
Для равноправного общенья,
Но я утратил Твой язык
И прячу взор в боязни мщенья.
Как надоел мне этот мир
Фиглярства, бешенства и скуки!
Упрятаны в подкожный жир
Души моей живые звуки.
И сердце плавает в груди,
Как рыба, шевеля глазами.
О Господи! Не уходи,
Не пропадай под небесами!
Наверно, я еще не тот,
По ком Ты мучался ночами,
Но, ложечку суя в компот,
Я все же грустен и печален.
А где-то там моя душа,
Оторванная от обеда,
Как бы с восьмого этажа,
Глядит на лысину соседа.