Снежная почта (Житинский) - страница 60

На первую страницу
Этой водою напиться
Тоже не всем суждено».

Скрипка

За дверью скрипка заиграла.
Я раньше скрипку не любил.
Теперь то время миновало,
Я навсегда его забыл.
Стою на лестничной площадке
И жадно слушаю, как там
Скрипач в таинственном порядке
Разводит ноты по местам.
Струна пиликает так тонко —
Порой не уследить за ней.
Нужна другая перепонка,
Нежнее, может быть, моей.
Стою, и слушаю, и плачу,
И говорю с самим собой,
Что я совсем немного значу
Пред этой скрипочкой сухой,
Которая вот так, невольно,
Случайно, судя по всему,
Заставит плакать добровольно
И неизвестно, по чему.

«Времени тонкие нити…»

Времени тонкие нити —
Елочный дождь от верхушки;
Бусы, гирлянды событий,
Хлопоты, хлопья, хлопушки.
В спешке (куда не успели?),
В блестках (а все же тревожно!)
Не замечаем, что ели
Снегом укрыты надежно.
Не понимаем, что корни
В землю врастают не сразу.
Надо немного спокойней
Каждую новую фразу.

Надпись на полях

Ю. М.

Сколько бы лет мы ни жили,
Лишь ускользающий час,
Сладкий, как запах ванили,
Дразнит и мучает нас.
Он, неизвестный, манящий
Близостью жизни иной,
Ярче, чем день настоящий,
Даже в минуте одной.
Может быть, в том-то и счастье,
Чтоб, догоняя его,
Жить настоящим отчасти
И не винить никого.

«Милая! Не посмотрев на небо…»

Милая! Не посмотрев на небо,
Многие уходят умирать.
Разве на земле достанет хлеба,
Чтобы накормить всю эту рать?
Мы с тобой, попутчики живые,
Говорим на тихих языках
И глядим, как будто бы впервые,
На просветы в низких облаках.
Там, в провалах туч, в бездонных ямах,
В глубине прощальных наших глаз,
Столько птиц, свободных и упрямых,
В небо улетающих от нас.
Сколько лет!.. Мелькнули, улетели,
Будто краску смазали с холста.
Милая! Предсмертный холод в теле.
Пустота бумажного листа.

Театр

"…Боже!

Каким ничтожным, плоским и тупым

Мне кажется весь свет в своих затеях.

Глядеть тошнит…»

В. Шекспир
(«Гамлет», акт I, сцена 2)

1. Бедный Йорик

Могильщики, как черви. Гнуснее нету харь!
Принц Гамлет держит череп, а череп, как фонарь,
Сияет бледным светом, и челюсти в земле.
Ты, Йорик, был поэтом. Ты светишься во мгле.
Пусты твои глазницы, и отвалился нос.
В партере ищут лица ответа на вопрос.
А принц, как алкоголик, шатается, дыша…
Ты умер, бедный Йорик! Чиста твоя душа.
Не потому ли бедным остался ты для нас,
Что был поэтом вредным и даже в смертный час,
Покуда лесорубы пилили ель на гроб,
Кривил в усмешке губы и морщил бледный лоб?
Принц Гамлет (он философ) сказал бы так: «My God!
Не задавай вопросов и не ищи острот.
Труби про труд ударный и радуйся, трубя.
Язык твой – враг коварный, и он убьет тебя».
Но ты, упрямый Йорик, юродствовал, крича,
Пока блестел топорик в руках у палача.
Следующая страница