– Слушай, детка, если ты так и будешь сидеть и таращиться на меня, твоя курица окончательно остынет, – сделал справедливое замечание мой теперь уже сослуживец и, взяв салфетку, деликатнейшим образом вытер усы. Выглядел он как никогда важно, полагаю, потому, что был одет в форму. На нем был строгий жилет из той же ткани, что и военного покроя костюм Алекса, с желтой эмблемой непонятного значения на груди. В таких здесь ходили очень многие.
Чтобы выглядеть послушной (знаю, коту это приятно), я принялась за курицу и тут же поняла, что страшно проголодалась. Толстяк, увидев мой энтузиазм, одобрительно кивнул.
– Ну как тебе у нас на Базе? – горделиво спросил он, делая глоток минералки.
– Нормально, только меня смущают разные непонятные существа, которые все время мелькают вокруг, – доверительно сообщила я, наклонившись к его пушистому уху. – Например, этот странный тип без головы, который убирает посуду. Он ведь делает это на ощупь, а как ловко получается… Или вон тот с синим лицом, петлей на шее и вываленным изо рта языком, который стоит на раздаче и отпускает добавку.
– А-а, так это наши местные монстры. Не обращай внимания… Понимаешь, девочка, просто у них был выбор – или безвозвратно в могилку, ну то есть на тот свет, или оставаться здесь на Базе и приносить какую-то пользу обществу. Те двое как раз и выбрали второе. Служба человечеству – гораздо интереснее процесса кормления червей собственным телом. А этот синий с языком – моя с Алексом работа, – гордо произнес он, с ухмылкой подмигнув, типа, знай наших.
– Вэк… – Кажется, это слово становится моим любимым. Я осторожно отодвинулась от самодовольной морды этого представителя семейства кошачьих, если не сказать больше, и вспомнила, что мне с самого начала не понравился странный блеск в его зеленых глазах. – Вы что, повесили беднягу, кто бы он ни был, и теперь ты этим так цинично хвастаешься?
Профессор, похоже, удивился:
– Как ты могла такое обо мне подумать?! Наоборот, мы освободили его от проклятия! Когда-то, несколько веков тому назад, парнишка покончил жизнь самоубийством. С тех пор его дух не мог обрести покоя, полуразложившийся труп метался и душил, как он полагал, виновников своей смерти, а в дальнейшем их потомков, родственников, друзей и случайных знакомых.
Я жалостливо посмотрела на Синелицего, в этот момент бьющего половником по рукам лезущего за добавкой без очереди. Увидев нас, самоубийца радостно улыбнулся, обнажив два идеально ровных ряда черных гнилых зубов. И помахал рукой. Агент 013 в ответ отсалютовал ему лапой.