– Слушай, отстань от человека. – Иван даже стукнул кулаком по циновке и, демонстративно закрутив усы, кивнул. – Я очень рад, что богиня решила ограничиться устным порицанием.
– Чем, мой господин?
– Ну, в смысле, что она на вас не очень рассердилась…
– На нас?! О, на нас нет, совсем нет, сахиб, – удовлетворённо осклабился старик. – Её гнев пал только на виновницу в смерти ракшаса. За ней придут…
– Ай, ну я так и знала, что здесь будет нехороший подвох!
– Рахиль…
– Нет, ну согласись, если всем комфортно, – так я здесь ни при чём, а если надо найти крайнего, таки чего его искать, когда вот она – я!
– Госпожа, – индус впервые склонился перед ней в поклоне. – Мне кажется, я вижу в твоих глазах недоверие… Знай же, что любой человек воистину счастлив, если великие боги отметили его своим взглядом. Гнев или благоволение – не так важно, боль, причинённая Кали, будет исцелена милостью Рамы, возвысив твою душу на путях Сансары!
– Угу, то есть дать конфетку или дать пинка в принципе одно и то же? И почему это меня совсем не радует… – вздохнула Рахиль. – А эти, ваши боги, они не могут вообще не обращать на меня внимания?
– О, это слишком большая честь, госпожа! Жить так, чтобы боги и не подозревали о твоём существовании, дано только избранным.
– Ну, в некотором роде я принадлежу к избранному народу, – начала было юная еврейка, но под искренне недоумённым взглядом старика вынужденно признала: – Ясно, здесь это не прокатит… А собственно, чего от меня хочет ваша Кали?
– Большей жертвы!
– И только?! Среднеупитанный казак её устроит?
Иван Кочуев едва не поперхнулся косточкой от финика.
– На алтарь должна возлечь ты, госпожа. Богиня жаждет именно твоей крови…
– Ха, между прочим, я успешно умерла! – гордо выпрямилась девица. – И не морочьте мне голову чепуховыми глупостями – ни на чей алтарь я не лягу!
– Сахиб, она не хочет…
– И что, я-то здесь при чём, – с раздражением буркнул казак. – Мне её прикажете укладывать?
– Вам? Меня?!
– Я сказал, не буду!
– А почему нет, опять национальные предрассудки?!
Иван поперхнулся вторично, откашлявшись, постучал себя кулаком в грудь и отвернулся носом к стенке.
– Госпожа, ты не можешь отказаться, – вновь решил вставить слово не просекающий проблему старый индус. – Вся деревня ждёт этого! Убив ракшаса, ты избавила нас от страданий, а покорившись воле Кали – одаришь нас её заступничеством. Сделав одно хорошее дело, закрепи его другим – круговорот Добра и Зла в природе должен быть естественным и гармоничным…
Тихо шизеющая от столь трогательной философии, Рахиль беззвучно выругалась на иврите и, гордо выпрямившись, вскинула автоматическую винтовку на плечо: