О том, что между еврейством и казачеством могут быть позитивные отношения, даже дружба, но не более… Не более!!!
Бывший подъесаул пришёл в себя от осторожных прикосновений смоченного в росе платочка к синякам на лице. Холодок приятно успокаивал боль, и, даже не раскрывая глаз, молодой человек был готов с первой же попытки угадать, кто о нём так заботится…
– Рахиль?
– Не копошитесь, Ваня, с вашими побитостями на фасаде не стоит особо шевелить губами. Я и так всё скажу – победил двойственный союз еврейского казачества со счётом три-один. Один – это вы, три – лежат в разных позах, связанные хитроумным бантиком, в детстве я занималась макраме…
– А… наш… этот… в порядке?
– Эльф-наркоман?
– Да, Толкиен в гробу бы перевернулся…
– После Перумова?!
– О, так ты тоже читала… – Иван презрел головную боль и попытался сесть.
Хрупкая израильтянка вовремя поддержала его за плечи:
– Не надо резких телодвижений, они меня пугают. Да, я таки тоже читала. В бедных еврейских семьях это вообще очень распространённое занятие. Мой папа, врач, всегда говорил: «Девочка должна читать и набивать себе в голову знания. Не дай ей бог добывать свой хлеб в том же месте, где и я…»
– В смысле?
– Папа работал проктологом.
Пару минут наши герои глубокомысленно помолчали, потом Иван встал. Болело, конечно, всё, однако проявлять слабость в присутствии девушки было чревато. Кто знает, когда у неё кончится эра милосердия… Рахиль меж тем, деловито оправив форму, сама бодренько и с прибаутками слазила на дуб за верной винтовкой. Спустившись, первым делом заботливо проверила магазин:
– О, вот он и есть – опять полон! Первоначально я думала, что таки стоит хоть иногда поберечь пулю – теперь нет, буду палить во всё, что нервно пошевелится в мою область с намёком на угрозу. А то и просто так! А почему нет?! Всё равно патронов до фига и выше…
– Откуда костюмцем разжилась, и его Иегова предоставил?
– Не будьте столь меркантильны, Ваня, – с лёгким упрёком беззаботно отмахнулась израильская военнослужащая, – пока эти лесные шейхи мутузили вас сапогами в неприятные места, я же буквально рыдала в своей невзрачной рубашонке. Нет, мне белый цвет к лицу, а в плане разрезов всяких – так кто же против разумной эротики! Таки я без комплексов, пусть дебилы ослепнут, но подвергать ваше казачье целомудрие такому удару… мне было нельзя!
– Жаль… – подумав, ответил подъесаул, чем на долгую минуту ввёл девушку в состояние ступора. – Я так понимаю, ты просто очень захотела, и она, то есть форма, появилась сама собой? Знаешь, а я тебе верю – твоё воображение порой срабатывает не хуже молитвы. В следующий раз помечтай о чашке кофе, яичнице и бутербродах…