– За ним, – скомандовал командор, когда король, не сторговав черепашьи яйца, в гневе устремился на поиски чьих-нибудь яиц подешевле. Не находя того, что искал, он, бормоча проклятия, пошел на выход. Оставаясь нераскрытыми, мы следовали за ним, пробиваясь в толпе. Пройдя по Гусиной улице, пересекли Угольную площадь, потом в переулках была пара-тройка кабачков, в которых король заправлялся пивом и, набравшись порядком, враскачку плелся дальше, уже никуда не сворачивая, наверное чтобы не потеряться, по прямой и широкой Карловой улице, которая вывела нас всех на Карлов мост.
– Кажется, он возвращается к себе во дворец, в Пражский град. – Резиденция чешских королей находилась значительно выше Карлова моста. – Может, он уже успел купить манускрипт до нас или сделал это под самым нашим носом, а мы не заметили? Помните того подозрительного одноглазого трактирщика в корчме «У кружки»?
– Вряд ли, – критично откликнулся усталый Пушок, – пока ты пялилась на чужие окна да бродячих музыкантов, я, милочка, смотрел за ним в оба!
– Да, я любовалась на цветы на подоконниках, ну и что? А ты два раза отвлекался на развратных кошек из подворотни, думаешь, никто не видел?!
– Тихо, вот он, – прервал нас Алекс, прижимаясь к стене ближайшего дома.
Чешский король остановился перед стоявшим у перил моста, громко голосившим парнем в рваной курточке и «украшенных» лохмотьями коротеньких штанишках.
– А вот кому древнюю книжицу? Кто хочет поломать голову над тайными письменами прямо из загадочной Абиссинии, не разгаданными даже великими магами Востока?!
– Его слова подтверждают версию, что книга написана автором-востоковедом! – не удержался от восклицания Профессор.
– И этот рекламный треп – подтверждение?!
– Просто я сам склонялся к этой версии. Возможно, это знак. Понимаешь, Алиночка, там похожая на арабскую манера письма и специфически повторяющиеся обороты в тексте. А также некоторые знаки появляются только в середине слова – признак, присущий арабскому письму, – взволнованно прошептал наш начитавшийся «дела» кот.
Я шикнула на него, поскольку рядом были люди и многие горожанки растроганно смотрели на слишком уж чистого, пушистого и, главное, одиноко гуляющего по мосту котика. К тому же очень упитанного для улицы.
– Сколько? – высокомерно спросил король, вскидывая подбородок.
– Шестьсот шестьдесят шесть дукатов, вашество, – безразличным тоном сообщил продавец, рассеянно глядя в воду, и на мотив «Ах, мой милый Августин…» беззастенчиво напел: «Ах, мой милый Рудольфик…», бросая на короля странный взгляд. Я лично от такой наглости обалдела на месте, но местный император и ухом не повел. Единственное объяснение этому, что он попросту глуховат, а подданные, зная это, не упускают возможности поиздеваться над родным государем.