– Голицын.
– Вы из князей?
– Нет, отнюдь.
– И не косите под князя? Удивительно!
– Знаете, я не такой дурак.
Она пристально посмотрела ему в глаза.
– Вы, кажется, хороший человек, Илья. А почему вы утром сказали, что я уже сыграла какую-то роль в вашей жизни? – спросила она, интимно понизив голос.
Ему не хотелось сейчас заводить этот разговор.
– Я вам как-нибудь потом объясню.
В ее глазах промелькнуло торжество. Ага, ты уже предполагаешь, что мы еще встретимся!
– Илья, мне очень неудобно, но у вас такое аппетитное мороженое, я тоже хочу!
Он махнул рукой официанту.
– Может, и вина выпьем? Нина?
– Пожалуй, за знакомство… У меня никогда не было знакомых сценаристов.
Принадлежность к миру кино своего рода билет к сердцам большинства женщин, независимо от возраста и внешних данных. И хотя профессия сценариста была, по его мнению, основной в деле кинопроизводства, но для непосвященных существовали только актеры, ну изредка еще и режиссеры, однако магические слова «кино» и «телевидение» словно накладывали золотой отпечаток и на другие скромные профессии этого цеха. Старый друг Ильи звукооператор Олег Самохвалов, жуткий, патологический бабник, уверял, что стоит сказать девушке, что он приглашает ее в Дом кино – и она уже на все готова. Илья и сам это знал, только никогда специально этим не пользовался. Его не привлекали девушки такого сорта. Но Нина… В ней было что-то волнующее, таинственное, и сейчас он мог бы поручиться, что она согласится пойти к нему в отель. Он только не был убежден, что сам хочет этого. Он почему-то поверил ей, когда она утром сказала, что не годится для курортного пересыпа. Или пересып с киношником не в счет? Он решил для себя: если она сейчас начнет спрашивать, кто на ком женат, кто с кем спит, он больше не станет с ней встречаться. Неинтересно. А если просто переспать и забыть? Он боялся, что так у него не получится… Для этого можно найти дамочку и в отеле, без всяких моральных обязательств и угрызений.
– Илья, хотите, я расскажу вам свою историю, почище всяких сериалов?
– Расскажите, но только если вы сами этого хотите.
– Да, я вдруг поняла, что хочу хоть кому-то рассказать. Сначала не хотела, а теперь… Мне кажется, вы умеете слушать. С мужчинами это редко бывает, а женщины… Они сами норовят свою историю рассказать…
– Я вас слушаю, Нина, очень внимательно.
– Вам правда интересно?
– Правда.
Она задумчиво смотрела на него. Глаза у нее были печальные.
Боже, какие глаза, вдруг заметил он. Что называется, бездонные… Но что там, в этой бездне? Черт ее знает, но хороша, сразу и не сообразишь, как хороша… Не все ли равно, как там она скачет на батуте, смотреть бы в эти глаза и смотреть…