Он одним взором окинул колонки имен. Должно быть, большая группа. Томас и его коллеги в шутку называли такие группы «инкубаторами», где преподаватель играл вторую скрипку в улюлюкающем хоре новичков, превращая их в будущих психологов.
«Открыть Интро 104а 2010», — дал он команду.
Появился список файлов, на каждом из которых значилось имя студента. Томас бегло просмотрел их.
Ничего.
«Открыть Интро 1046 2011».
Томас начал просматривать список. Он пробежал глазами две трети списка, и сердце его замерло.
ПОВСКИ СИНТИЯ 792-11-473
Она была его студенткой.
Из чего следовало, что он связан со всеми ними — всеми жертвами Нейла.
Томас однажды голосовал за Питера Халаша, однажды участвовал в демонстрации против Теодора Гайджа и несколько раз спорил с Норой насчет одной из книг Джеки Форреста. Но это были очень неосязаемые отношения, совершенно случайные.
И тут его осенило: возможно, в этом-то и заключалась основная цель. Цель Нейла.
Казалось, одна только Синтия Повски не согласна с этим...
— Показать лицо.
На экране монитора материализовалось юное, невинное лицо Синтии. Лицо было неподвижным — фотография, — но казалось, что она откидывается назад, веки трепещут, губы кривятся...
Томас вместе с креслом откатился от компьютера и обеими руками взъерошил волосы.
— Пап, а Сэм придет сегодня вечером? — спросила Рипли.
Сэм понравилась Рипли. Его дочка вообще обожала всех, кто обращался с ней как с маленькой взрослой.
— Не уверен, моя сладкая.
Память, призрачная, как дымка, возвращалась к нему: Синтия, только помоложе, свежая, как все уроженки Среднего Запада, склоняется над столом, признаваясь, что ее смущает термин «гештальт». Томас вспомнил, какую отпустил по этому поводу шуточку, — тогда она показалась ему безобидной и умной, хотя он почти сразу пожалел о своих словах. Какой напуганной выглядела Синтия! Ошеломленной и отчаявшейся. Так легко забылось, какой ранимой она была...
Рука с мышкой задрожала. Томас пролистал ее файл, боясь наткнуться на то, что, как ему казалось теперь, он помнил.
С учебой у нее не получилось. Судя по ее оценкам, она вылетела из университета. Еще одна трепетная, юная мордашка, еще одна отбраковка.
А засыпал ее Томас.
Он моргнул, представив, как она лижет кончиком языка красный лакированный ноготь.
Неудивительно, что ее образ оказался таким въедливым, преследовал его с такой неистовой регулярностью! Он знал ее. Знал, не зная.
Не считая Фрэнки, Нейл подбирал жертв на основе случайной, нечаянной связи с ним. Нейл перерыл жизнь своего лучшего друга в поисках тех немногих моментов, которые могли максимально приблизить его к славе. Деловой магнат, политик, телевизионный проповедник, порнозвезда. Не было никакого сомнения, что Нейл считал отношения между ними бессмысленными, случайными, как шарф или перчатка, «случайно забытые» у давно брошенной любовницы. Но почему? Неужели это было всего лишь частью его всеобъемлющего послания? Грубая иллюстрация бессмысленности всех и всяческих отношений?