Они торопливой трусцой спустились по лестнице.
«Десять шагов...»
Они прошли через металлодетектор, бочком протиснулись через турникет.
«Удача, Фрэнки! Получилось! Черт меня побери, получилось...»
Распахнув дверь и ступив в жаркий ночной воздух, они застыли как вкопанные. Тишину нарушал только глухой шум города, доносившийся из-за горизонта.
Мигалки патрульной полицейской машины, казалось, щелкнули, когда они повернулись, но это только показалось.
— Простите-извините! — крикнул Миа, одним махом оказавшись у края тротуара.
Офицер, шаривший лучом фонарика внутри «тойоты», выключил сигнал тревоги.
Томасу оставалось только покрепче прижать к себе худенькое тело мальчика. Контроль куда-то улетучился. Томас поцеловал теплую шею Фрэнки, затем пару раз всхлипнул, прижавшись к его плечу. До него долетал настойчивый голос Миа, затем он вдруг заморгал, уставившись на мигалки.
— Непорядок, — сказал Миа копу. — Непорядок, начальник.
— Извините, — ответил офицер. — А вы двое будьте поосторожнее.
Потом Миа оказался рядом, высвобождая Фрэнки из цепко державших его рук.
— Ну, давай же. Все лады. Том. Оп!..
В конечном счете Томас каким-то образом оказался за рулем, тогда как Миа устраивал Фрэнки на заднем сиденье. Утерев нос рукавом куртки, Томас, медленно набирая скорость, двинулся по улице. Он чувствовал себя муравьем, которому удалось сдвинуть могильный камень. «Пожалуйста...»
Первая же патрульная машина прицепилась к ним, когда они не успели проехать и четырех кварталов. Звук сирены был как удар под дых, у Томаса мигом перехватило дыхание.
— Чтоб тебя... — пробормотал Миа.
Томас сбросил скорость, не в состоянии до конца сообразить, что происходит.
— Ты что делаешь? — закричал Миа.
— Включил блинкер [52].
— Сам вижу. Боишься, что мы их потеряем?
Томас проехал по боковой улице. Затем свернул на оживленную магистраль. И снова включил блинкер.
— Ты что, издеваешься? Беспокоишься, как бы не схлопотать штраф?
— Никак не могу с собой справиться. Привычка. Условный рефлекс.
Скрипя покрышками, машина повернула налево. На сей раз Томас удержался и не стал включать блинкер.
— Быстрее! — орал Миа. — Быстрее!
Томас включил блинкер и дернул машину вправо.
— Вот олух царя небесного! — взвыл Миа. — Томми, я люблю тебя как соседа, но, поверь мне, на куски порву, если ты не прекратишь. Скорей давай! Ну!
— Ничего не могу с собой поделать! Когда сажусь за руль, становлюсь каким-то жалким невротиком...
— Жалким? Да ты смотришься не хуже Джимми Дина! [53]
— Значит, я полный невротик.
— Но ты же психолог!