— Бюро, — продолжала Саманта, — бросило почти все силы на антитеррористическую кампанию. А теперь Костоправ разгуливает по улицам... даже хуже, чем Сын Сэма. [19] Как вы думаете, скольких агентов Вашингтон задействовал для поимки Нейла Кэссиди?
— Понятия не имею.
— Восемнадцать — и большинство из них лишь частично. Здесь, в Нью-Йорке, нас только трое: Шелли, Дэнни и я, да еще несколько человек, предоставленных нью-йоркским департаментом полиции. Все остальные работают над делом Костоправа. Нам нужна ваша помощь, Том. Честно.
Так вот, оказывается, какой у нее был мотив, чтобы затащить его на пиво. По-дружески. Она хотела, чтобы он нарисовал психологический портрет своего лучшего друга, снабдил их схемой, которую они могли бы использовать, чтобы объяснить, а может быть, и предвосхитить его очередные ходы.
Томас изучающе поглядел на Саманту, на сей раз попробовав отстраниться от ее красоты.
Выглядела она на двадцать пять, но что-то в ее манерах указывало, что ей уже все тридцать. Казалось, ей присущ зрелый напор, который дает только житейский опыт и здравый смысл.
— Послушайте, агент Логан, я...
— А как насчет мести, профессор? — резко оборвала она его. — Как насчет того, чтобы засадить человека, который... засадил вашей жене?
Ах, вот оно что... Саманта решила идти напрямик. Ему бы следовало оскорбиться, но... Похоже, ярость его иссякла.
— Довод, — ответил Томас, снова уставясь в экран телевизора.
Саманта посмотрела на него исподлобья и покачала головой.
— Не поняла.
На экране снегоочистители сменились толпами на обледенелых улицах Парижа. Протестующие выкрики, галльские лица, поднятые воротники, страх и гнев, сконденсированные в облачка пара, вылетающие из кричащих ртов. Оправдались самые мрачные прогнозы синоптиков: глобальное потепление пошатнуло климатическое равновесие, затопив океаны потоками талой воды с полюсов, а Североатлантическое течение, согревавшее Европу от Лиссабона до Москвы — или того, что осталось от Москвы, — попросту исчезло. Европа медленно превращалась в нечто наподобие канадской Арктики.
«Что мы наделали?»
— Эй, профессор, очнитесь!
Томас откашлялся, провел потной ладонью по щеке и подбородку.
— На том видео, которое показывали мне сегодня утром. Когда девушка спросила, что он делает, голос — полагаю, голос Нейла — сказал, что он создает довод.
— И что?
— Так вот, мне кажется, я знаю, в чем этот довод. Кажется, я знаю мотивы Нейла.
— Поймите: мы с Нейлом были в колледже близкими друзьями. Действительно близкими.
— Не обижайтесь, но я должна спросить: вы были любовниками?