Я чувствовала себя почти хорошо, пока не решила посмотреть на себя со стороны. То, что я увидела, мне совсем не понравилось. Как же я докатилась до этого? Ведь я живу в Нью-Йорке, я молода, независима, ослепительна, удачлива! Ведь мне вовсе не двадцать семь, и я не безработная, меня не принимают за наркоманку, и я не в психушке у черта на куличках, в туалете, с пузырьком из-под валиума в трусах?
«Бедняги, – сочувственно подумала я, глядя на алкоголиков и наркоманов, поедавших свой ланч за длинным деревянным столом. – Бедные, бедные уроды!» Теперь я была одной из них.
Мне сделали анализ крови, трусы не обыскивали, сумку и чемодан обыскали, но не обнаружили ничего недозволенного, папа и Хелен ушли, весьма сдержанно попрощавшись («Ради бога, веди себя хорошо. Я приеду в воскресенье, через неделю», – сказал папа. «Пока, псих, присмотри тут кого-нибудь приличного для меня», – сказала Хелен).
Увидев, как папина машина трогается со стоянки, я поздравила себя с тем, что сохраняю полное спокойствие и даже не подумала о наркотике. Да, наркоманка, нечего сказать! Доктор Биллингс прервал мое наблюдение за родственниками, сообщив, что другие «клиенты», как он назвал их, уже собрались на ланч. Сообщая мне все это, он не видел, как Хелен через заднее стекло строила рожи, копируя его.
– Идите поешьте, – предложил мне доктор, – а потом я покажу вам вашу комнату.
Я почувствовала легкое волнение, ожидая увидеть за ланчем каких-нибудь звезд. Хоть Хелен и утверждала, что богатые и знаменитые питаются отдельно от обыкновенных людей, у меня в желудке как будто лягушка завозилась.
Разумеется, стоило посмотреть и на обычных алкоголиков и наркоманов, а также на отвратительных обжор, и на приверженцев азартных игр, и других клиентов. И я поспешила за доктором Биллингсом в столовую, где он представил меня остальным, сказав:
– Леди и джентльмены, позвольте представить вам Рейчел.
Ко мне повернулось множество лиц, все дружно сказали: «Привет». Окинув их взглядом, я не обнаружила никого, похожего на звезду. Жаль. Однако никто не напоминал и персонажей из фильма «Пролетая над гнездом кукушки». Тем более жаль.
Алкаши показались мне весьма дружелюбными. Они стали бурно сдвигаться за столом, чтобы дать мне место. Внимательно осмотрев помещение, я нашла его очень непрезентабельным. Впрочем, очень возможно, что дизайнер имел в виду нечто сияющее и роскошное, но все это было воплощено в жизнь в какой-то издевательской постмодернистской манере. И, разумеется, не обошлось без линолеума. Видимо, он опять в моде. Впрочем, коричневые «шашечки» на полу выглядели так, будто они здесь от сотворения мира.