– Наркотики, – раздался следующий мужской голос.
Но этот был одно сплошное недоразумение. Выпученные глаза и зачесанные назад волосы.
– Алкоголь.
– Еда.
– Еда.
Итак, каждый представился мне. То есть каждый сообщил, с чем он сюда пожаловал. Соотношение алкоголиков и наркоманов составило примерно четыре к одному, а в нагрузку – несколько обжор. Игрок был только один – Дейви. Не удивительно, что он сразу потерял ко мне интерес, поняв, что я ему не товарищ.
Толстая женщина в оранжевом переднике шмякнула передо мной тарелку с отбивной и шпинатом.
– Спасибо, – вежливо поблагодарила я. – Вообще-то я вегетарианка.
– Ну и что? – Она изогнула губу на манер Элвиса Пресли.
– Я не ем мяса, – объяснила я, несколько встревоженная ее агрессивным поведением.
– Тогда приступайте, – заявила она.
– Простите… что? – переспросила я, начиная нервничать.
– Будете есть то, что дадут, – угрожающе произнесла она. – У меня нет времени на всю эту ерунду: что вы там едите, а чего не едите, или от чего вас тошнит, а от чего не тошнит. Я не собираюсь это выслушивать. А если поймаю на кухне, когда будете искать, где я прячу желе, вылетите отсюда в два счета.
– Оставь ее, Сейди, – сказал мужчина, сидящий по диагонали от меня. Я тут же почувствовала к нему горячую признательность, несмотря на внешность боксера-профессионала и, что было гораздо хуже, курчавые коротко остриженные волосы – прическа в стиле римских императоров. – Она здесь из-за наркотиков, а не из-за еды. Отцепись от нее.
– Ах, простите, мисс! – Сейди поспешила извиниться. – Вы очень худенькая, вот я и подумала, что вы тоже из этих, которые не жрут ни черта, они у меня уже в печенках сидят. Если бы эти придурки знали, что такое настоящий голод, они давно бы бросили кочевряжиться.
То, что меня спутали с больной анорексией, мгновенно заставило меня успокоиться и даже испытать приятное теплое чувство.
– Сейди хотелось бы быть врачом, верно, Сейди? – пошутил «боксер». – Но ты слишком толстая для этого, Сейди.
– Заткнись, Майк, – Сейди реагировала весьма добродушно для женщины, которую только что оскорбил (если я правильно запомнила) алкоголик.
– И к тому же, Сейди, ты ведь не умеешь ни читать, ни писать, правильно я говорю? – продолжал этот Майк.
– Умею, – улыбнулась Сейди. (Она еще улыбается! Я бы убила его на месте.)
– Единственное, что она может, это готовить, да и того толком не умеет. – Майк жестом призвал собравшихся подтвердить его правоту и получил горячую поддержку.
– Барахло ты, Сейди! – крикнул кто-то с другого конца стола.
– Точно! Ни на что не годна, – подтвердил мальчик, которому на вид не могло быть больше четырнадцати. Когда он успел стать алкоголиком?