Атмосфера в комнате накалилась. Дети окружили мою дочь; они тянули руки и просили дать им поиграть игрушками, которые сами же только что ей и подарили. А она ни за что не соглашалась. Я сказал себе: «Необходимо научить ее делиться своими вещами. Щедрость - одно из ценнейших человеческих качеств».
Я начал с того, что обратился к дочери с просьбой:
- Солнышко, поделись, пожалуйста, своими игрушками с друзьями.
Ответ был предельно лаконичен:
- Нет.
Я стал апеллировать к здравому смыслу:
- Милая, если ты будешь давать гостям твои игрушки, они тоже поделятся с тобой, когда ты придешь к ним в гости.
- Нет,отрезала она.
Я растерялся: ведь все увидели, что я для дочери - не авторитет, - и попробовал прибегнуть к подкупу. Сладким голосом я произнес:
- Солнышко, если ты дашь детям поиграть твоими игрушками, я дам тебе чудо-жвачку.
- Не хочу жвачку!
Я начал терять терпение и заговорил на языке угроз:
- Не поделишься - получишь!
- Пускай! Это мое! Не хочу делиться!
В конце концов я перешел к силовым методам. Отобрал у нее игрушки и отдал другим детям.
- Валяйте, мелюзга, веселитесь!
Вероятно, прежде чем начать делиться игрушками, дочери нужно было вдосталь наиграться самой и таким образом утвердиться в правах собственности (и правда - как можно разделить с другими то, чем сам толком не владеешь?) Она ждала от меня, своего отца, что я проявлю высокую эмоциональную зрелость, дам ей возможность вступить во владение новыми вещами.
Я же в первую очередь ориентировался на мнение других родителей; отношения с дочерью, интересы ее воспитания отступили на второй план. С самого начала я исходил из убеждения: человек должен делиться своими вещами; дочь отказывается - следовательно, поступает дурно.
Возможно, я предъявлял к ней завышенные требования как раз потому, что мой собственный уровень эмоционального развития был низок. Я продемонстрировал неспособность - или нежелание - проявить терпение и понимание и требовал от дочери, чтобы она пожертвовала своими вещами. Это была попытка компенсировать моральную слабость за счет родительской власти и насильно принудить ее сделать то, чего я от нее требовал.
Однако искусственная сила ведет к дальнейшему ослаблению того, кто к ней прибегает, так как опирается на внешние факторы и направлена исключительно на достижение цели. Она также ослабляет того, кто вынужден уступить, потому что подрывает его способность самостоятельно мыслить, развиваться, вырабатывать внутреннюю дисциплину. И наконец, применение силы пагубно сказывается на человеческих отношениях. Готовность к сотрудничеству вытесняется страхом; растут строптивость и взаимные обиды.