13) она часами трезвонит о ядерных испытаниях, в чем
14) она специалист, поскольку
15) выполняет особую работу для Гринписа, о чем
16) как ни странно, весь свет уже, кажется, знает, несмотря на ее
17) «скромность» и «сдержанность» по этому поводу — как выражается Дэниэл Хоукер, который, видимо, считает, что
18) она святая (повторяюсь) и это дает ей право на
19) небритые подмышки, чего
20) я себе никогда не позволяю ни на минуту. Как видите, Пьер, я так и не перешагнула через это. А ведь у меня был план, только он очень напоминал неудачную серию «Династии». В общем, я чувствую себя как Джоан Коллинз. Что мне теперь делать?
Рассказать вам, что я воображаю в самом худшем случае? Сценарий такой: Джоди и Диди привозят своих «Влюбленных женщин» на Сиднейский кинофестиваль, и Дэн с Эрикой приходят туда вместе. Она опять в хлопчатобумажных шортах, а я пришла сама по себе; и вот они сидят прямо передо мной, обнявшись, слушают, как я пять минут разглагольствую о свадьбах, и умирают со смеху.
Кажется, я еще не рассказывала вам об этой истории со свадьбами. Извините, ПД. Я была на просмотре Джодиного фильма и совершенно по-дурацки брякнула, что мне свадьбы нравятся. В их фильме венчания ассоциируются с гробами, покойниками, кремацией, гниением и смертью. Представляете? В общем, Джоди и Диди заставили меня говорить об этом перед камерой, и меня не покидает ужасное предчувствие, что Джоди использует мои слова. В сущности, она их наверняка использует, потому что я единственная гетеросексуалка, которую она смогла как следует разговорить в своем фильме.
Что мне еще вам сказать? Удивляюсь, что вы дочитали до этого места. Но в любом случае спасибо. Надеюсь, еще встретимся. Техноботаник (может, в 2020 году откроем свое инкогнито. Ха).
Как только я отключилась от Сети, зазвонил телефон. Какое-то совершенно безумное мгновение мне казалось, что это он, Пьер. Потом до меня дошло, что кто-то целую вечность пытался до меня дозвониться.
— Каждый раз, только я набираю номер, — какой-то странный звук!
Мама.
— Извини, это Сеть.
— Это что?
— Интернет, — пояснила я.
— Ах, Интернет…
Я так и знала, что мама немедленно сменит тему, — именно это она и сделала. Я замечала такое за людьми, которые в течение своей жизни получили слишком много информации. В их мозги загрузили столько всего: кубинский кризис, Мерилин Монро, «Битлз», высадка на Луну, противозачаточные таблетки. И для новой информации просто не осталось места. Думаю, мою маму еще в 1977 году добил Джонни Роттен.[14] Он был последней каплей. Последний бит, который поместился в ее голову. Последний пустячок в виде панк-рока, и — щелк — мамин мозг закрылся.