Я подозревала, что это гиблое дело — внушать себе, будто ненавижу Дэна. Вечно этот страх: а вдруг разозлюсь настолько, что когда он приползет обратно на коленях, то и смотреть на него не смогу? А если он и в самом деле был моим последним шансом?!
Есть от чего заработать мигрень — как будто мало для этого лака для волос, клубящегося над невестой и забивающего мне ноздри.
Хоть бы скорее была готова прическа. Волосы уже подсыхают. Правда, они еще напоминают кошачью шерсть после полостной операции. Свалявшиеся, слипшиеся, смешные.
Джоди как-то рассказывала мне об одном способе расслабляться: воображаешь, будто ты в розовом пузыре. И живешь себе в этом пузыре припеваючи.
Представляю себя: в облегающих черных кожаных брючках. Занимаюсь гимнастикой или чем-то типа этого, так что даже бедра у меня стали стройные. Я на рождественской вечеринке, год на улице 2010-й. И вот краем глаза замечаю Дэна. Он один. Постарел, потолстел, вид у него изможденный и печальный. Под глазами мешки.
Меня окружает толпа народу. Я сказочно обворожительна и остроумна. Ко мне проталкивается мужчина. Волосы у него торчат такими же игривыми перышками, как и у меня. Только у него они белокурые. У Дэна пузо как у Уинстона Черчилля. Он наполовину облысел. Блондин с перышками увлекает меня в уголок. Мы смеемся, потом целуемся, радуясь чему-то, понятному только нам.
Не говоря ни слова, Дэн разворачивается и выходит из комнаты. Я и не замечаю этого. Садясь в машину, он слышит наш смех, доносящийся из открытого окна. Охваченный тоской, Дэн роняет голову на руль и стонет. Потом приезжает домой, ставит старенькую пластинку Роберта Смита и вешается.
Вот только правильно ли это — думать о других плохое, сидя в розовом пузыре? Да кому какое дело!
Джоди с Диди как-то звали меня в свою женскую группу психологической помощи «Женский кружок». Похоже, они там сидят все вместе и выдумывают розовые пузыри. Хилари, насколько я знаю, объявила, что пойдет, но сомневаюсь, что я такое осилю. Я ведь как-то приходила туда с Джоди несколько лет назад. Нам велели придумать новое название для наших чисто женских тайных забот. В прежние времена мужчины прилепили им столько нелестных прозвищ, что теперь их надо было обелить — дать какое-нибудь поэтичное определение. Джоди разродилась Соцветием Страстных Способностей. Ну, не знаю. У меня просто ничего не вышло. «Сухие завтраки» — это сколько угодно. А новое название для моей зубной боли — спасибо, увольте.
Джоди говорила, что теперь в женском кружке занимаются и другими вещами. Пишут на листках бумаги имена своих недругов, нанимают лодку, выходят в море (там полно женщин со стильными хобби типа мореходства), рвут эти листочки на клочки и пускают их по волнам. Я могла бы попробовать с тобой такое, Дэн, но это ничего не изменит. Я могу разорвать тебя на клочки хоть над проливом Басса, хоть над раковиной в парикмахерской.