— Извините, уже сдано.
На этот раз я взяла такси. К черту автобусы. Это моя суббота. Моя суббота, и она почти вся, гром ее разрази, иссякла. Разве не могла я сейчас нежиться в маминой ванне с ароматерапевтическими морскими звездами? Или, на худой конец, валяться в постели с орешками кешью и дочитывать «Грозовой перевал»?
Таксист углядел у меня газету, исчерченную синей ручкой.
— Хорошо идут дела? — поинтересовался он. Поразительно, живет в Австралии, наверное, уже лет сорок, а до сих пор говорит и выглядит совсем как Марчелло Мастроянни.
— Нет, — ответила я.
— Вам бы к кому-нибудь из друзей поехать, — посоветовал таксист.
— Это вряд ли.
Он покосился на меня. Черт, теперь подумает, что у меня друзей нет. Именно так он и подумал.
— Вы недавно сюда перебрались, ну, в Сидней?
— Ага, — соврала я. Таксист покачал головой.
— Все едут в Сидней.
— Правда?
Тут таксист обругал какого-то водителя, подрезавшего его в следующем ряду.
Таксист предложил мне ментоловую жвачку. Может, у меня изо рта воняет, несмотря на все полоскания? Вдруг та балерина с виллы мне соврала? Комната вовсе не сдана — просто хозяйку напугало мое смрадное дыхание.
Я твердо решила, что этот адрес, последний за сегодняшний день, станет Тем Самым. Сколько бы это ни стоило, я буду там счастлива и у меня начнется новая жизнь. У меня будет светлая комнатка с сеткой от москитов над кроватью, а Роджер поселится на дереве в саду.
Это будет непросто, но думаю, справлюсь. Итак:
ОКРАИНА. Дом необычной складской планировки. Желат. христиане. Без дом. животных. Любитель хорошей музыки. Мужчина.
Я смотрела в окно, задумчиво сосала ручку (Хилари уверяет — верный признак того, что в младенчестве плохо кормили грудью) и готовила речь.
«О-о, как мне нравится ваш дом! Такой необычный. Надо же, строился как простой склад, а вот что получилось! Знаете, я так восхищаюсь христианами, ведь вокруг столько искушений. А я вам не говорила, что люблю все, от Элтона Джона и Кики Ди до Вагнера? А какая у меня аллергия на кошек!»
В конце концов, я ведь могу вернуть Роджера Натали. Она поймет.
Когда таксист высаживал меня, вид у него был хмурый. Неудивительно. Склад оказался на редкость мрачным. Жилые комнаты — наверху, лифта нет, хозяин прилепил на кнопку звонка клочок бумаги с улыбающейся рожицей.
Да, это явно для любителей музыки. Я слышала, как кто-то наигрывает на пианино «Богемскую рапсодию». И поет.
Мне не хотелось прерывать часть с Вельзевулом, кажется, в видеоклипе как раз в этот момент четыре головы «Куин» вдруг открывают рты и быстро их захлопывают. Мне всегда казалось, что это очень важно. Но все-таки. Я позвонила.