— С тобой все в порядке? — проявил участие Дэн.
— Да как ты можешь… Конечно, не в порядке.
— Жаль, что все так вышло, — промямлил он. Легче мне не стало.
— Ты в открытке именно это хотел сказать? Давай, выкладывай напрямую. Я тебе больше не нужна, верно?
— Ничего такого я не говорил.
— Ладно… Да пошел ты! — вырвалось у меня.
Гениально, Виктория! Только я потянулась за очередной салфеткой, чтобы вытереть нос, и — бац! — Дэн повесил трубку. Тихий щелчок послышался в тот момент, когда я готовилась к очередному раунду.
Я набрала его номер — занято. Может быть — один бог знает, как я на это надеялась, — он перезванивал мне. Но… Прошло четверть часа, из всех квартир уже тащили мешки с мусором, а телефон по-прежнему молчал. Наверняка Дэн перемывал мне косточки с кем-нибудь из своих многочисленных братцев. А может, пробежался по записной книжке и отыскал женщину, которая не станет гундосить в трубку или с первых же слов желать ему пойти куда подальше.
Со стыдом признаюсь: на этой мысли я зациклилась на весь остаток дня. А точнее, до трех утра, когда наконец отважилась сделать то, что советовала Хилари («Звони мне в любой момент!»)… Только с тем, чтобы застать ее полусонной, раздраженной и неспособной ни во что толком врубиться.
— Хил, я все загробила.
— Это как?
— Закатила новую ссору. Знаю, знаю. Съехала с катушек.
Она ничем не могла мне помочь, что и неудивительно. Как-то раз мы с Хилари жили в гостинице, так вот — она спит, словно буйвол в коме. Робкая надежда выговориться растаяла и сейчас, когда я услышала, как она отчаянно зевает в трубку. Похоже, я превращаюсь в зануду. Четыре дня, как все кончилось, — и я превращаюсь в зануду.
Под одеялами было слишком жарко. Потом мне мешали заснуть ноги, упиравшиеся в стенку. Когда мне все же удалось задремать, выяснилось, что одна нога свесилась с матраса и затекла. Мысленно я перенеслась в розовый пузырь вместе с кожаными брючками, сногсшибательным блондином и Дэном, растолстевшим, как Уинстон Черчилль. На какое-то время помогло, но потом перед глазами возникла куда более реалистичная картина: Дэн склоняется к шее адвокатши, вдыхает аромат ее духов. Дэн расстегивает адвокатский клетчатый лифчик с белой отделкой…
Потом наступил черед «Сухих завтраков». О них я раздумывала с трех до шести, пока не услышала, как вниз по лестнице бредет Умник Билл на свою пробежку — или чем он там вздумал заняться в такую рань. Забавно, когда в квартиру наверху въезжает незнакомец. До Билла там жила какая-то японская парочка, которая периодически громко топала, что-то сворачивая и разворачивая, — это помимо всего прочего. Билл — это шум воды в душе, странный мотивчик Элвиса Костелло и неизменный тарарам обстоятельной утренней зарядки.