И вот теперь настал его черед вытирать глаза. Честно скажу: за все то время, что я знала Дэниэла Хоукера, такое я видела впервые.
Как-то я видела мамашу с сыном в женском туалете. Он был еще в том возрасте, когда мать может захватить его в чисто дамское заведение. Мальчик обливался слезами, а мамаша отрывала все новые и новые куски туалетной бумаги и вытирала ему лицо. Сначала она твердила: «Ну, не плачь», потом: «Натан, успокойся!» и наконец: «А ну прекрати, ты уже большой!» Если бы она его ударила, я бы что-нибудь сказала, но она ничего такого не сделала, так что я просто высушила руки и вышла оттуда с ощущением, что постигла кое-что новое.
«Парни не плачут», — пел Роберт Смит на моих старых записях «Кью». Но сейчас я видела доказательство обратного.
— Извини, Дэн.
— Все в порядке. Тебе просто нужен мужчина, который захочет завести с тобой ребенка.
— И это не ты, — услышала я свой собственный голос.
— И это не я.
Наши души, наверное, сейчас напоминали лаву. И так же клокотали. Так мы и сидели по-дурацки целую вечность — не касаясь друг друга, даже не обмениваясь взглядами, — просто смотрели на стены, на подушки, книги на полках (некоторые из них он и подарил).
— Ладно… — Он улыбнулся. Опять эта добрая улыбка. Эта треклятая симпатия, означающая, что на любви раз и навсегда поставлен крест.
Я поднялась и пошла ставить чайник.
— Я не буду.
На кухне Дэн подошел ко мне и крепко прижал к себе. Потом поцеловал в макушку, сказал «счастливо», и… и все. Ничто не кончено, пока не кончено, спасибо, Ленни Кравиц, — а сейчас именно это и произошло.
Он сел в машину, и я вслушивалась в знакомое, раскатистое рычание «ровера», пока оно не смолкло навсегда. Ну, не то чтобы совсем навсегда — мы же и в 2020 году останемся друзьями, и Татуированная Адвокатиха к тому времени выйдет замуж за судью, а сам он обзаведется женушкой-перчиком. Я все это знаю. Знаю. Но сейчас мне хотелось дать волю отчаянию. Самое время.
Кто-то мне рассказывал, что когда акула откусывает тебе ногу, ты ничего не чувствуешь. Разве что рывок — а вовсе не боль, — когда акульи зубы впиваются в твою плоть. Кажется, так проявляется доброта природы. Потому мне и понадобилось всего два дня, чтобы прийти в себя после разговора с Дэном.
Сначала был Жестокий Сон. Ну вы знаете. Голова покоится на его плече, тебе тепло, и ты влюблена, и вот ты просыпаешься и понимаешь, что все это бред, а потом смотришься в зеркало и обнаруживаешь мешки под глазами и понимаешь — ты все так же одинока.
А потом свершилось чудо. Поначалу я пребывала в каком-то оцепенении, но когда проснулась в пятницу утром, Дэн уже не был для меня проблемой. Умыться — вот это была проблема. Отсутствие чистых и мало-мальски пригодных черных колготок — вот проблема, а Дэн — нет.