– Но не за все время деятельности фирмы, – заметил судья Маркхэм.
– Нет, сэр, – ответил Мейсон. – Именно поэтому я ограничил вопрос временны́ми рамками – двадцать третьим октября – днем смерти Нортона.
Судья Маркхэм посмотрел на адвоката тяжелым и осторожным взглядом. Мейсон не стал отводить глаза, которые прямо встретили взгляд судьи.
Клод Драмм вскочил на ноги.
– Дела фирмы, – заявил он, – не имеют никакого отношения к делу.
– Но вы сами квалифицировали свидетеля как члена фирмы, – заметил судья Маркхэм.
– Только для того, чтобы показать, что он был близко знаком с погибшим, ваша честь.
Судья покачал головой:
– Я не убежден в том, что перекрестный допрос ведется должным образом, но в деле такого рода я не хочу грешить против обвиняемых. Отвечайте на вопрос, свидетель.
– Отвечайте на вопрос, мистер Кринстон, – повторил Мейсон. – С кем вы разговаривали?
– С мистером Шерманом, президентом банка.
– Что вы обсуждали?
– Дела фирмы.
– Вы говорили о погашении долга примерно на девятьсот тысяч долларов – долга фирмы перед банком, доказательством которого являются долговые расписки, если я все правильно понял, подписанные только вами как частным лицом, не так ли?
– Нет, сэр, не так. Это долговые расписки фирмы, подписанные «Кринстон и Нортон».
– Подписанные именем фирмы «Кринстон и Нортон», но под ними стоит подпись только Артура Кринстона, не так ли?
– Думаю, так, – ответил Кринстон. – В основном делами фирмы, связанными с банковскими операциями, занимался я – то есть я подписывался под долговыми расписками за фирму, хотя в большинстве случаев на чеках расписывались мы оба. Нет, я хотел бы изменить только что сделанное заявление. Мне кажется, что документы в «Вилерс Траст энд Сейвингс Банк» были подписаны моим именем от лица фирмы, и таким же образом выписывались чеки.
– Вы отправились в дом к мистеру Нортону, чтобы обсудить с ним наступление срока выплат по этим долговым обязательствам, не так ли?
– Да.
– Тогда почему вы стали обсуждать шантажирование Фрэнсис Челейн экономкой? Как так получилось?
– Я не говорил, что экономкой! – закричал Кринстон. – Я сказал, что ее имя было упомянуто как возможный вариант.
– Понятно, – сказал Мейсон. – Я ошибся. Отвечайте.
– Потому что деловые вопросы, относящиеся к этим долговым распискам, отняли всего несколько минут времени. Мистера Нортона очень волновало шантажирование его племянницы, и он настоял на том, чтобы отложить обсуждение дел и спросить моего совета по этому поводу.
– А почему ее шантажировали, как он считал? – поинтересовался Мейсон.
– Он думал, что это происходит из-за чего-то, что она сделала.