Перри Мейсон появился у входа в комнату для свиданий в огромном здании тюрьмы.
– Я пришел к Роберту Глиасону, – сообщил он ответственному надзирателю.
– Вы его адвокат?
– Да.
– Когда его арестовали, вы не были его адвокатом.
Мейсон нахмурился:
– А теперь я его представляю. Вы собираетесь привести его или мне обратиться в суд и заявить, что надзиратели отказали мне в возможности поговорить с клиентом?
Надзиратель посмотрел на адвоката, пожал плечами, ни слова не говоря, повернулся и исчез. Через пять минут он вернулся и проводил Мейсона в комнату для свиданий.
Во всю ее длину стоял стол. В центре стола на пять футов вверх поднимался тяжелый металлический экран из мелкой сетки, отделяющий заключенных от адвокатов. Роберт Глиасон выбрал место где-то в середине стола. Увидев Мейсона, он встал и радостно улыбнулся. Адвокат дождался, пока надзиратель не удалится за пределы слышимости, затем опустился на стул и внимательно посмотрел на обвиняемого в убийстве мужчину.
– Когда будете отвечать на вопросы, говорите тихим голосом, – предупредил адвокат. – Говорите правду, независимо ни от чего и ни от кого, как бы неприятна она ни была.
– Хорошо, сэр, – кивнул Глиасон.
Мейсон нахмурился.
– Вы делали заявление окружному прокурору? – спросил адвокат.
Глиасон кивнул.
– В письменном виде?
– То, что я говорил, стенографировалось. Потом это расшифровали, отпечатали на машинке и дали мне подписать.
– Вы уже подписали?
– Пока нет.
– Где сейчас находится заявление?
– У меня в камере. Они дали мне его прочитать.
– Странно, – заметил Мейсон. – Обычно они делают все возможное, чтобы обвиняемый как можно скорее подписал заявление.
– Я знаю, – сказал Глиасон. – Они и меня пытались заставить, но я им заявил, что еще должен подумать и сразу подписывать ничего не собираюсь.
– Это вам не поможет, – устало сообщил ему адвокат. – Если вы говорили в присутствии судебной стенографистки, то она имеет право дать показания в суде, исходя из своих записей.
– Именно это мне сказали и люди окружного прокурора. Но я все равно пока ничего подписывать не собираюсь.
– Почему?
– Потому что я думаю отказаться от своих слов, – тихо ответил Глиасон.
– Вы не можете этого сделать. Зачем вы тогда вообще рот открывали?
– Я могу сделать все таким образом, как задумал, – возразил Глиасон.
– Сделать что?
– Отказаться от заявления.
– И каким образом?
– Я возьму на себя всю ответственность за убийство.
Мейсон уставился на обвиняемого сквозь разделявший их тяжелый экран: