— Отдохни минутку, хороший…
— Я должен работать.
— Да ты совсем еще сосунок, чтобы тебя так сурово наказывать! Лежи, пока не наберешься сил.
— Но он работает, и я могу…
— Конечно, ты сильный, кто сомневается в этом. Я видела, как ты дрался с исканами, когда они схватили тебя. У исканов мало мозгов, но уж силы не занимать, а ты сумел изувечить Айска! Я никогда не видела, чтобы кто-нибудь так отважно сражался, а уж мне за свои сиротские годы много подобного довелось повидать! А из-за чего ты так на них разозлился?
Роун сел, возвращаясь памятью к случившемуся, и почувствовал, как горькие слезы снова готовы хлынуть из его глаз.
— Они убили моего отца, — доверился он Стеллери.
— Да, хороший, это паршивое, страшное дело, и тебе сейчас очень тяжело. — Она опустилась на колени и погладила его по голове. — А ты поплачь, знаешь, тебе станет легче. А что касается Айска, то ведь ты хорошо проучил его. Он больше не сможет работать в охране, Гом Балж послал его сюда, вниз, уборщиком.
— Он не должен был убивать моего отца, — твердо повторил Роун. — Мой отец стал каленой, защищая меня, когда я еще даже не родился
— И сколько в тебе настоящего земного происхождения? — поинтересовалась Стеллери. — Твоя мать?
— Я чистого земного происхождения, — ответил Роун. — Я был приемным сыном Рафа, а мама — гуманоидом. Из-за меня ей всю жизнь пришлось жить возле мусорной кучи, и папу убили из-за меня. А Айск убил отца и разгуливает, как ни в чем не бывало. Подумаешь — рука! Да он легко отделался.
— А мои родичи были забавной парочкой, — весело откликнулась Стеллери. — Папа был водным горняком на Арко-четыре. Он выходец из Ганнских Крестов, настоящий коротышка, он мог запросто не дышать пятнадцать минут, кожа у него была очень грубая. А вот мама из Тирского мира, темнокожая, со светлыми волосами и очень стройная. У меня ее глаза, но во всем остальном, мне кажется, я — атавизм.
— Ты красивая, — сказал Роун. — Мне нравятся твои глаза. И если бы не смерть отца… я был бы рад, что меня похитили.
— Это правильно, — Стеллери нежно улыбнулась, — старайся думать только о хорошем.
— У меня никогда раньше не было друга, — признался Роун. — Настоящего друга.
— Вот это да! — воскликнула Стеллери, и ее глаза округлились, как у ребенка. — Кем меня только не называли мужчины здесь, в зоо, но чтобы — другом! Такое со мной впервые. — Ее мягкие ладони нежно скользнули по его груди и рукам. — Странный ты все-таки. Эта щетинка, зачем она? — Стеллери прикоснулась к его щенкам. — У тебя колючее лицо.
— Это борода. Я должен бриться почти каждый день.