— Прости, — слова вылетали испуганной скороговоркой, — за то, что я сказала. Ну, что ты нам не помог. Очень, очень помог. Лиза все еще сидит на диете, а я сегодня уволилась с работы. Я и раньше думала о переводе. На следующей неделе выхожу на работу в новый офис.
На секунду, на одно мгновение он сделал едва заметное движение к ней.
— Я рад, Адриана. — Голос у него был нежен, но он не сделал больше ничего. — Желаю вам всего самого лучшего.
«Нет!» — мысленно крикнула она. И закрыла глаза.
— Адриана!
Сердце у нее подпрыгнуло, и она распахнула ресницы.
— Ты не попросишь Бланш позвонить мне? Родители решили продать дом. Надеюсь, Бланш хорошо для них все устроит.
Он проговорил эти слова спокойно, но она-то знает, что значит для него этот дом.
— Ох, Каттер, мне так жаль!
Он кивнул, принимая ее сочувствие.
— Хорошо, я скажу ей.
Она оставила дверь открытой, и он просто прошел мимо. Вот так просто… Медленно она поднялась по ступенькам в спальню; открыла шкаф, достала пластиковую сумку. Понесла ее через дом на задний двор, к мусорному баку в конце аллеи. Металлическая крышка, нагретая солнцем, приятно грела руку. Сумка упала на дно пустого бака, глухо стукнула туфелька. Адриана не стала смотреть вниз, закрыла бак и вернулась во двор.
Теперь она снова живет в реальном мире. Трава под ногами упруга и зелена, небо затягивает облаками, легкие порывы ветра несут с собой тихие звуки из соседних домов. В доме ниже по улице хлопнула дверь. И в этом реальном мире она, в первую очередь, должна признаться себе, что любит Каттера.
Адриана села на ступеньку и зажала руки между коленей. Покачиваясь вперед и назад, словно на качелях, позволила себе ощутить любовь. И позволила себе ощутить боль.
С самого его приземления в Далласе идет дождь. Взятая напрокат новенькая машина пахнет маслом и пластмассой. Каттер оставил окно открытым, несмотря на дождь, — пусть выветрятся химические запахи и в салон проникнет городской смог. Рядом с ним на сиденье — карта, сложенная так, чтобы выделить район между Далласом и Форт-Уортом.
Он проехал Альпийские Луга где-то около полудня. Ряды жилых фургонов перпендикулярны гравиевой дороге, которая начинается от двухполосного шоссе по нему он ехал. Единственный замеченный им луг был покрыт пожухлой травой, и на многие километры к северу больше ничего альпийского он не заметил. Свернул к ряду фургонов, под колесами шуршал гравий. Через заливающие стекло струи дождя Каттер старался рассмотреть цифры на почтовых ящиках вдоль дороги кое-где они почти стерлись.
Кенди Лейтон жила около девятьсот сорок пятого номера, в бежевом с оливковой полосой домике. Основанием служили куски шлака и старые автомобильные покрышки. Ступеньки успели прогнить, на двери зияла дырка.