В действительности все случилось, как и предполагали на Лубянке. Разумеется, ни к какому Савинкову Федорова никто просто так допускать не собирался. На этот случай есть помощники, которые и ограждают бесценное время вождя от траты на пустые разговоры. Поэтому именно Философову было суждено первому узнать, что же это такое — «Либеральные демократы». Слушал он очень внимательно, ведь основные тезисы Федорова ему было необходимо потом рассказать лидеру организации: «Почему мы выбрали именно господина Савинкова, а не другого? Этот вопрос обсуждали всего-навсего два доверяющих друг другу человека из руководства «ЛД»: я и профессор военной академии Новицкий, заместитель лидера организации и мой давний друг. Он еще не поддерживает меня в ЦК открыто, но уже оказывает мне всяческое негласное содей-
ствие. Он дал мне на свой риск и доверенность на эти переговоры. Деятели из эмиграции монархического толка исключаются категорически. Монархия — трагедия России. Эсеры старого покроя, от которых ушел ваш Савинков,—эти вообще неизвестно что и для чего существуют. Военные — те мечтают об интервенции, а мы считаем, что крови Россия пролила достаточно. Но вот Новицкий с помощью Шешени получает программу вашего союза. Не все в ней мы можем принять, но основная идея нам понятна и привлекательна — мы тоже за демократическую, парламентарную Россию. Но при таком положении на переговоры мы должны идти только с самим Савинковым. Ибо только он, как нам кажется, может полновластно и окончательно определить отношение вашего союза к тому, что в его программе мы не принимаем. И решить главный вопрос — о политической консультации нашего руководства...»
Все вроде бы правильно, но червь недоверия к любому гостю из «большевизии» гложет Философова. Он напишет Савинкову подробный отчет о ходе переговоров, укажет отдельно на сомнения и о принятом решении: отправить в Россию одного из членов «Союза зашиты Родины и Свободы». Пусть посмотрит на месте что к чему с этой загадочной пока организацией. Через несколько дней из Парижа придет ответ: «Вашерешение послать туда Фомичева считаю совершенно правильным со всех точек зрения. В случае неудачи наша потеря легковосполнима. Всякая проверка там нашими глазами стала более чем необходимой.
Будем теперь терпеливо ждать. Не стоит ли напечатать в нашей газете статью без подписи — этакое туманное предчувствие чего-то под знаком «плюс» и парочку намеков, но более чем осторожных. Понимаете? Только предварительно пришлите мне — подумаем, так сказать, вместе. Это очень, очень важно!