— Да, и это он мне говорил — что его интересует только работа.
— Возможно, и так. Но Фил думает, что на самом деле он просто боится снова понести душевные потери. Работа — его прикрытие. Не то что он не встречается с женщинами — встречается, конечно, но избегает с кем бы то ни было сколько-нибудь обязывающих отношений. Фил всерьез опасается, что Мэт может ожесточиться и окажется не способен полюбить.
— Ты с ним согласна?
— Нет, не уверена. Судя по тому, как он смотрел на тебя.
— Ох, бабушка, говорила же я тебе: это ровно ничего не значит!
— Ты, вероятно, права. Поэтому я и чувствую себя обязанной предупредить тебя.
— Спасибо, ценю твою заботу. Но я и сама не позволю себе служить кому-нибудь развлечением на каникулах.
— Вот это правильно, девочка. — Рут сжала ее предплечье. — Пойдем присоединимся к мужчинам.
По музею Кейла бродила как в тумане. Мэт заметил ее необычное состояние и спросил:
— Ты в порядке?
Она его уверила, что да, но, когда заглянула в эти загадочные серые глаза, все у нее внутри перевернулось от горя. Вот странно, какое ей дело до его личной жизни? Через два дня они уедут отсюда и больше никогда не встретятся.
Они осмотрели музей и уже направились в агентство за билетами, намереваясь пообедать на корабле, когда обратили внимание, что Рут и Филип отошли в сторону и что-то обсуждают шепотом.
— Эй, люди! — крикнул им Филип. — Мы с Рут собираемся вернуться домой. У нее что-то с желудком.
— Это все из-за лука в морском салате.
— Ты уверена, бабушка, что с тобой все нормально?
— Вполне. Вы оставайтесь и развлекайтесь. До встречи. — Она помахала им рукой.
Мэт и Кейла остались на торговой площади.
Кейла невзначай упомянула, что с удовольствием поплавала бы еще с аквалангом, и Мэт тут же потащил ее в док, чтобы успеть на последний катер, отправляющийся к рифам.
Домой вернулись радостные, но с ощущением некоторой вины — не пообедали со стариками. Мэт позвонил, но никто не отозвался — дверь заперта… Вошли, открыв дверь своим ключом; шторы, защищавшие дом от жаркого дневного солнца, не подняты. Кейла похолодела от дурного предчувствия.
— Бабушка! — крикнула она, выглядывая из окна.
— Кейла, тут записка на столе, — позвал ее Мэт.
«Мэт, Кейла, — нацарапал Филип несвойственным ему небрежным почерком, уже пять часов, а Рут все еще чувствует себя неважно. Мы решили поехать в больницу, проверить, что у нее с желудком. Не волнуйтесь. Надеемся вернуться скорее, чем вы это прочтете».
— К-который час, Мэт? — заикаясь, спросила Кейла.
— Семь тридцать.
Уже более двух часов ее бабушка лежит одна, в чужой больнице, среди незнакомых докторов. Паника охватила ее, лишила всех сил.