Его осчастливили тремя коротенькими косичками и вплели в них черные бусинки.
Дома они нашли на столе пригласительные билеты на обед и рекламный листок с расписанной по всем канонам программой обеда. Пока Мэт чистил зубы, Кейла, устроившись недалеко от двери ванны, торжественно зачитывала эту программу вслух.
— «Традиционные багамские блюда — на любой вкус! К вашим услугам разнообразнейший буфет. Следом за ним вас ожидает зажигательное ревю местные национальные танцы и песни».
— И в котором часу все это великолепие?
— Обед — в шесть тридцать. Ревю — в восемь.
Взглянув на часы, он доложил:
— В принципе я готов, побриться только. А ты?
— Тоже. Преобразиться, конечно, надо.
— Представляю, это будет сногсшибательно.
Кейла деланно застонала, развернулась и удалилась к себе преображаться. Когда она спустилась, Мэт сидел уже во дворе, вытянув ноги и сцепив на затылке пальцы.
— Ну как? — Она сделала шутливый пируэт — мол, оцените и меня, и мой наряд. Среди множества уступок, сделанных ею себе за прошедшую неделю, вот это прелестное, ниспадающее до щиколоток воздушное платье из тончайшего натурального хлопка. В круговом движении густо собранная пониже талии пышная юбка разлетелась и поплыла, а сверкающие ультрамарином бусинки в длинных, волнистых золотых волосах тихонько, призывно зазвенели…
Мэт даже рот раскрыл. Он приподнялся и улыбался как-то странно.
— Мило. Очень, очень мило. Даже… даже слов нет. — И подвинул для нее стул. — Присядь-ка на минуту, Кейла. Хочу тебя кое о чем попросить.
— О чем же, Мэт? — К естественному любопытству примешивалась изрядная доля тревоги.
— Предупреждаю — моя просьба покажется тебе… ну, странной.
— Бога ради, не тяни, что у тебя? И не смотри так торжественно — ты меня пугаешь.
Взгляд его стал напряженным.
— Ты пугаешь меня гораздо больше, дорогая.
— Ну так что же, что? — с трудом выговорила она.
Он потянулся к ней через стол и провел двумя пальцами по ее руке.
— Не снимешь ли ты на сегодня это кольцо?
Она молчала, потрясенная, будто уясняя — не ослышалась ли.
— Этот сапфир подарил тебе Фрэнк. Не окажешь ли ты мне любезность снять его? Только на сегодняшний вечер. Завтра снова наденешь.
— Но зачем? Не понимаю…
— Сегодня вечером я намерен кое-что сказать тебе. И скорее всего, буду вести себя таким образом… лучше, чтобы это говорилось и делалось в условиях, когда ты не связана столь очевидным напоминанием о… об этом человеке.
Ей показалось — все ее существо трепещет от радости. Прошло несколько секунд.
— Мэтью Рид, это же настоящее безумие!
— Кейла, мы всю неделю высекаем искры друг из друга. До сих пор мы делали вид, что ничего необычного не происходит, но больше я не хочу притворяться. — Глаза его горели таким огнем, что и пугали, и радостно будоражили. — Нам бы задуматься над этим и понять, куда это может нас завести.