Оттуда позвонила отцу: Рут уже приезжала, решила все свои рабочие дела и вернулась в Фрипорт. По рекомендации Рут Гордон и Кейла должны стать вице-президентами компании с обшей суммой голосов (в соответствии с принадлежащим им пакетом акций), равной сумме голосов отца. Продвижение по службе сопровождалось значительной прибавкой в зарплате.
В конце беседы отец, колеблясь, смущенно добавил:
— Хочу попросить моего кассира, Маргарет, иногда обедать со мной. Как ты на это смотришь? Не старый ли я дурак?
— Смотрю так: делай то, что тебя делает счастливым, папа.
Прошла неделя, за ней другая. Кейла убеждала себя: она следует собственному совету — делает то, что ее делает счастливой. Но на исходе третьей недели с прискорбием обнаружила, что не только не счастлива, а попросту несчастна. О Господи, как она тоскует по Мэту! Проведя с ним всего неделю, она не сознавала, видимо, насколько глубоко к нему привязана. Да, правда, что истинная любовь сильнее разлуки.
Тоска по Мэту не единственное, что делало ее несчастной в эти тоскливые, зимние дни. Со всей отчетливостью Кейла поняла: отношения се с Фрэнком не что иное, как удобный для обоих самообман. Они стали встречаться только потому, что вместе переезжали из города в город. Живи она постоянно на одном месте — с кем угодно познакомилась бы, как с ним.
К тому же их объединяет работа, оба испытывают к ней неподдельный интерес. Вот и внушили они себе: здесь нечто большее — чувство друг к другу. Но, полюбив впервые в жизни, полюбив по-настоящему, она знает теперь: никогда не пойдет на компромисс, не вступит в брак без подлинной, страстной любви.
С глубокой досадой осознавала она и еще одну причину, почему встречалась с Фрэнком: на нем печать одобрения отца. Потребность ее угождать отцу коварно подтолкнула ее к этим встречам.
В ту последнюю ночь на Багамах о многом они поговорили с отцом — кроме своих взаимоотношении. И жаль, потому что совершенно иначе, чем он, представляет себе Кейла свою жизнь. Кто она сейчас? Странствующая по свету деловая преуспевающая женщина. Останься она такой — прощай счастье. А Кейла жаждет вернуться к своим истокам, к Бостону, скучает в отрыве от своей семьи, в этой своей скитальческой жизни.
В середине марта, как-то вечером в пятницу, ее вдруг осенило — она как раз заводила «Шейкер», одни из настенных часов, висящих в выставочном зале. Вокруг все часы тикают, стрелки вращаются с неумолимой безостановочностью, и по какой-то необъяснимой причине это ранит ее… Жизнь-то уносится безвозвратно, проходит мимо. Кейла прикрыла стеклянную крышку часов, рухнула в первое попавшееся кресло и разрыдалась…