– И кто-то из них… – начал Гуров, но Юнес Саидович азартно перебил его.
– Нет! Не из них. Это почти наверняка «Зомга Энридж». Янкесы вместе с гордыми британцами. Акулы, каких мало. Остальные рядом с ними – плотвички полудохлые. Тех, кого я перечислил ранее, эта публика из Сиэттла успела крепко взять за глотку, а тут такой рынок в перспективе намечается, весь бывший Союз! Они уже предупреждали меня, даже пытались завладеть контрольным пакетом акций моего холдинга. Не получилось. Я им крепко врезал по рогам, милые американские мальчики пошли за шерстью, да вернулись стриженными. А теперь, значит… Решили пойти нестандартным путем! Да вы зря в моих словах сомневаетесь, господин полковник, я уверен на триста процентов. Но кто же из их агентуры – да-да, не удивляйтесь, промышленный шпионаж и тайная война отнюдь не выдумки – кто же знает меня настолько неплохо – как личность, не как бизнесмена – чтобы так грамотно закинуть в ваши структуры дезу? С кем из этих оборотней я мог тесно общаться, не обратив внимания на то, что это оборотень? Кого я просмотрел в своем окружении?
– Почему, – задумчиво поинтересовался Лев, – вы считаете, что этот «кто-то» из близких к вам людей?
– А потому, милейший, – иронично усмехнулся гуровский собеседник, – что я не распинаюсь на каждом углу о своей застарелой русофобии. Слишком близка к оригиналу получилась карикатура на меня. Я ведь, – он даже глаза прищурил, – и впрямь не прочь был бы устроить что-то вроде той акции, о которой вы мне поведали. Нет, это так, мечты… Но просто, чтобы доказать и показать, как глубоко я ненавижу вашу бывшую империю, безразлично цари там вами правили или генсеки, а еще больше – вашу ублюдочную демократию. Удивлены?
– Да не особенно, – осторожно отозвался Лев.
– Дело лишь в том, что на моей родине еще не забыли, как известный герой, покоритель Антарктики и выдающийся мореплаватель адмирал Лазарев – в его честь даже городок на Черноморском побережье назван! – пушечным огнем своей флотилии сравнивал с землей береговые селения наших предков, – сказал Набоков с брезгливым выражением лица. – Да и в дальнейшем вы не стеснялись, какая уж тут любовь! Что ж до демократии и прочего… Демократический правопорядок требует согласовывать свои действия с волеизъявлением большинства. Но! Не посягает на личные мнения. Скажем, Сократу, выпившему чашу с ядом по приговору демократического большинства, в голову не приходило согласиться со справедливостью обвинения. Да никто от него этого и не ожидал. Вот и от меня не стоит ожидать поддержки любых начинаний и институтов современной, да хоть бы любой, в принципе, российской власти! Я говорю все это вам не для красного словца, но чтобы вы четко поняли: я согласен сотрудничать с вами как личностью, но не с организацией, в которой вы служите. Именно поэтому паршивую овцу в своем окружении я собираюсь искать сам, без помощи «компетентных органов», просто потому, что это моя отара. И списочек наиболее близко мне людей, которые могли бы предать, вы от меня не получите, а ведь хотели попросить, не так ли? Зато я вам окажу любую другую посильную помощь. Неофициально. Что вам нужно для скорейшего решения этого дела? Деньги? Информационные ресурсы? Люди?