– Hey, John! Glad to hear you. Now listen attentively and don't interrupt me. I have something importеnt to tell you. We are all in danger! (Привет, Джон! Рада тебя слышать. Слушай внимательно и не перебивай. У меня для тебя кое-что важное. Мы все в опасности!), – и, видимо, не совладав с расшалившимися нервами, вдруг буквально рявкнула, явно не заботясь о том, поймет ли ее собеседник: – Вот тебе и «What?», идиот нерусский, хвост у нас в мясорубке! – после чего прибавила на языке родных осин та-акое выраженьице, что знал бы пресловутый John русский так, как она его язык… На пол бы грохнулся от изумления.
Однако она быстро успокоилась, взяла себя в руки. Вновь перешла на язык Шекспира…
– Стас, – обратился Гуров к «другу и соратнику», не отходя от окна их с Крячко кабинета и внимательно глядя вниз, на площадку для парковки служебных машин – там у входа появился капитан Кузьмин, старший наружки, пущенной вчера за художником. – Делай что хочешь, но приведи его сюда, в наш кабинет. Чтобы без захода к Орлову. Потом все объясню.
Дождавшись, когда за кивнувшим Станиславом закроется дверь, Лев набрал по «внутряшке» номер генеральской приемной:
– Веруня, это тебя Гуров тревожит в такое тихое мирное субботнее утро! Нет, стыдобища, все люди в субботу отдыхают, а мы… Петр Николаевич как, на месте? Горит генерал на работе, еще десяти нет. – Тут он резко сменил тон на самый серьезный. – Вера, через минуту до Орлова попытаются дозвониться из моего кабинета. Капитан Кузьмин попытается. Так вот, говори, что хочешь, вплоть до того, что твой шеф на прямой связи с Президентом, но не соединяй! Да, так надо. Ты знаешь меня, я никогда не сделал бы ничего во вред Петру. Догадлива ты, красавица… так все оно и есть. Не стоит ему знать, чем я в ближайшее время займусь, а звоночек капитана может помешать. Нет, меня не убьют. Многие пытались, знаешь ли, ан я все живой. Я?! Да за кого ты меня принимаешь? Так, покалечу разве. Веруня, мы договорились? Ну, с меня ящик шампанского и ночь любви!
Лев лишь успел вытереть обильно выступивший на лбу пот, как в кабинет вошли Стас с Кузьминым.
– Лев Иванович, – ас наружного наблюдения был искренне возмущен, – но есть же правила, субординация, наконец! Генерал приказал доложить лично ему, а Станислав Васильевич…
– Я вот тебе, безобразник! – шутливо пригрозил пальцем «другу и соратнику» Гуров. – Докладывайте генералу, о чем разговор? Номер набрать или сами?
Сочувственно поцокав языком, Гуров вновь обратился к покрасневшему после телефонного общения с Верочкой капитану: