Усмехнувшись, эфесом вперед протянул Олег саблю…
Силантий кивнул серьезно, приняв оружие, уважительно поклонился, потом вдруг обернулся… Нифонтия безглазого, воющего, увидав, на Матоню взглянул грозно.
Матоня аж присел от страха.
– Ах, вы тут вона чем тешитесь, шпыни мерзостные?! – в ярость придя, вытащил плеть Силантий.
Да как пошел охаживать!
Поразбежаться не могли воины московитские – знали хорошо воеводу – молча удары терпели, спины подставляя.
– Смилуйся, батюшка…
Долго не успокаивался воевода Силантий, плеть измочалил. Одно дело – в честной битве врагов рубить, другое – как эти, похоть свою богопротивную тешить!
Наконец унялся.
– Пленников – к обозу! – приказал.
На Олег Иваныча указал:
– Этого – ко мне с почетом доставите! Да смотрите у меня!
На коня вскочил – слетел махом с холма – и вскачь, вдоль реки, к шатру княжескому…
Всех пленников в Русу пригнали. Дней с десяток прошел уже после пораженья Шелонского. В Русе сам государь московский был – Иван Васильевич. Строгость свою показал к переветчикам – в обозе-то договор с Казимиром нашли. После казнены были на Москве бояре именитые новгородские – средь них и посадник Борецкой Дмитрий, и друг его Василий Казимир, и боярин Киприян Арбузьев – вот уж не пригодилось богатство-то. Один Епифан Власьевич упасся, то ли прощен был, то ли позабыли про него, дурня старого. Иван Васильевич в кругу ближнем так объяснял те казни: Новгород-де никакая не особая сторона, а его, великого князя, отчина. Потому и бояре – не пленники именитые, а изменники-переветчики, только смерти и достойные. Потому – какое с ними благородство? Какой выкуп? Казнить всех! Головы – с плеч!
Что ж касаемо других людишек, простых… Ох, виноваты и они пред государем великим, ох, виноваты…
К вечеру попросился Олег Иваныч к Силантию-воеводе. Тот встретил ласково, угостил пивом. Дальше беседа пошла.
– Осерчал государь и на простых людишек новгородских, – качая головой, тихо произнес Силантий. – Казни великие могут быть, коли не заступится за них никто… за предателей-переветчиков!
– За Родину свою бились, за свободу да вольности новгородские! – не выдержал Олег Иваныч. – А ты – «предатели»…
– А как же грамота, что в обозе вашем нашли? – взвился Силантий. – Договор с Казимиром!
Олег усмехнулся:
– Ты что, Силантий, совсем уж нас за дураков держишь? Зачем же такую важную грамоту с собою в битву возить? Да лучше б в храме Софийском упрятать подале! Ежели б была она… Ты ж знаешь, я сам в то посольство ездил – ни о чем с Казимиром не договорились, ничего не обещал он…
– А грамота?