– Ну, заходи, коли Митря.
Темно на дворе, зги не видно, одна свечечка. Вошел в ворота Митрий-человече… за ним отрок какой-то…
– Эй, паря! А ну – охолонь! Охолонь, говорю… Ой!
Отрок вдруг камнем упал прямо Онисиму в ноги. Тот и запнулся, выронил свечечку. Хотел было заругаться… да прикусил язык-то, шеей холодное железо почувствовав…
Отрок – вот сволочуга! – чиркнул кресалом, свечку зажег. Ахнул про себя Онисим – двоих мужиков, в панцирях да с мечами, увидев. Руки связать протянул покорно, а что еще делать-то? Добро боярское спасать, жизнью рискуя? На-кось, выкуси!
– Где иматые, шпынь? – выхватив из-за пояса кинжал, грозно спросил отрок, да так взглянул, так гляделками своими зыркнул… сразу видно – не одну уж душу загубил, нехристь!
Онисим и запираться не стал – себе дороже – покивал на клеть да задрожал мелко… Ключи? Ах, ключи… В людской, вестимо. Не, не надо собачку мечом… сейчас успокоим. Тихо, тихо, Агреюшка. Свои…
Рыцарь Куно фон Вейтлингер сходил с Онисимом за ключами. Удачно сходил – никто не проснулся. Отперли клеть.
– Вставайте, люди добрые!
– Кому добрые, а вам, видно, не очень, – глухо откликнулись из темноты… потом помолчали чуть и молвили уже более радостно: – Олексаха, а это ж никак Гришаня!
– И правда! Гриша, ты как здесь?
– После! – отмахнулся отрок. – Поторапливайтесь, покуда слуги боярские не проснулись.
Словно бесплотные тени, скользнули в открытые ворота, исчезнув в темноте улиц. Один связанный сторож Онисим остался на дворе, рядом с собачьей будкой, и, выждав немного, заголосил…
– Я бы тебе обязательно помог, Олег, – выслушав рассказ Олега Иваныча, покачал головой рыцарь, – но, поверь, у меня не настолько большой отряд, чтобы взять штурмом Мирожский монастырь.
Они сидели впятером в шатре фон Вейтлингера недалеко от реки Синей, за которой виднелись укрепления Красного Городка. Московские всадники в зеленых тегиляях на низкорослых коньках гарцевали на земляном валу и грозили рыцарским сторожам кулаками. Боя не случилось – вовремя вернулся фон Вейтлингер, приказав немедленно отойти. Не столь и много было ливонцев, чтоб устраивать сечу, да не затем, честно говоря, и ехали. Сопровождали посланника магистра, а к Красному Городку подступили так, для куражу больше, даже из арбалетов не стреляли. Хотя, не появись московское войско, кто знает…
Всадник на вороном коне, в черных латах, выехав на вал, повелительно махнул рукой, и московские воины, подгоняя лошадей, скрылись в открывшихся воротах крепости. Последним, оглянувшись на рыцарские шатры, въехал в ворота черный всадник в развевающемся плаще.